При раскопках развалин средневековой мечети недалеко от Самарканда археологическая экспедиция нашла плотно закупоренный сосуд. Осторожно вскрыв его, ученые обнаружили небольшой рулон потемневшей от времени шелковой ленты шириной в ладонь. Ткань была покрыта непонятными знаками.
Вскоре ученые установили происхождение и время создания рукописи: Арабский Восток, XIII век нашей эры.
Сам текст представляет собой неизвестный фрагмент “Повести о шахе Шахрамане, сыне его Камар-аз-Замане и царевне Будур”, которую прекрасная Шехеразада со 170-й по 249-ю ночь рассказывает своему мужу царю.
Как известно, во всех найденных до сих пор рукописях и переводах знаменитых арабских сказок двести второй ночи нет.
В публикациях к этому месту обычно дается примечание: “В оригинале за ночью 201-й непосредственно следует 203-я – характерная ошибка писца”.
Однако никакой ошибки здесь нет, и лучшее свидетельство тому – настоящий отрывок, перевод и публикация которого осуществлены впервые.
* * *
“Когда же настала двести вторая ночь, Шехеразада сказала:
“Дошло до меня, о счастливый царь, что Камар-аз-Заман не обратил внимания на предостережения жителей горрда и продолжал кричать: “Я мудрец, я звездочет – есть ли охотники?!” И когда Камар-аз-Заман кричал, а люди его останавливали, визирь царя аль-Гайюра услышал его голос и сказал слуге: “Спустись, приведи к нам этого мудреца”. Слуга поспешно спустился и, взяв Камар-аз-Замаиа из толпы людей, привел его к визирю.
Визирь посмотрел на Камар-аз-Замана, усадил его рядом с собой и, обратившись к нему, сказал: “Ради аллаха, о дитя мое, если ты не мудрец, то не подвергай себя опасности и не приходи к дворцу, приняв условия царя аль-Гайюра, ибо он обязался всякому, кто войдет к его дочери Ситт Будур и не исцелит ее от недуга, отрубить голову”. – “Пусть так и будет! – ответил Камар-аз-Заман. – Я согласен и знал об этом раньше, чем пришел сюда. У меня есть верное средство вылечить царевну Будур”.
И тогда визирь спросил его: “Какое это средство и как оно попало к тебе?” – “Средство это волшебное, а как оно попало ко мне – это удивительная история”. – “А какова твоя история? Расскажи ее нам с начала до конца!” – сказал визирь.
“Слушаю и повинуюсь, – ответил Камар-аз-Заман и произнес такие слова: – Прошлой ночью я достал золотую дощечку для гадания и набор принадлежностей, чтобы узнать свое будущее и записать его. Как всякий звездочет, я обратил взор свой к небу, чтобы предсказание было верное. И увидел, как одна из звезд покинула небеса и спустилась на землю. Я возрадовался великой радостью, ибо понял, что это аллах дает мне добрый знак и что мне будет сопутствовать удача во всех моих делах.
Тогда я поднялся с земли и пошел через пустыню. Ночь уже подходила к концу, прекрасноликая луна стала совсем бледной.
В это время я увидел впереди какое-то сооружение, тонкое, как алиф. Когда я подошел ближе, оказалось, что оно золотистосиреневого цвета и очень похоже на минарет. Рядом с ним стояли незнакомые люди – двое русых мужчин и женщина, прекрасная, как пери. Они были в блестящих одеждах, которые переливались всеми цветами радуги.
Я сразу подумал, – продолжал свой рассказ Камар-аз-Заман, – что мужчины – чужеземцы из северных стран. Тем более что один из них, высокий, заговорил со мной на каком-то непонятном языке. “Не понимаю тебя”, – сказал я, и тогда высокий спросил снова: “Кто ты такой?” – “Я сын царя Шахрамана. Меня зовут Камар-аз-Заман, что значит Луна времени”. – “Луна и время?! – воскликнул другой незнакомец. – Поистине, нам послало тебя само небо”. – “А кто послал сюда вас? – спросил я. – Кто вы такие? Откуда прибыли в наши края?” – “Мы люди, – ответил высокий незнакомец. – А прилетели с неба”.
И тут я заметил, что он продолжал говорить не по-нашему, но теперь я понимал его очень хорошо, словно кто-то у меня в голове повторял его слова. И тогда я догадался, что это джинны и что они хотят обмануть меня, называя себя людьми.
Только успел я так подумать, как низкий джинн сказал: “Нет, мы не собираемся тебя обманывать. Мы и правда люди”.
Из его дальнейшего объяснения я понял, что они из далекойдалекой будущей жизни, ставшей родником душевной щедрости, благоухающим садом радости и счастья, царством обильных благ, описывать которые устанет язык. А высокий джинн добавил: “Между жизнью внуков твоих внуков и жизнью дедов наших дедов на земле было еще десять поколений. Вот в какое время мы живем”.
И тогда я стал спорить с ними и возразил такими словами: “Вы назвались людьми, но разве могут люди жить тысячи лет? Или летать по небу? Читать чужие мысли, как суры в Коране?” – “Тебе, конечно, невозможно это представить, – вступила в разговор джинния. – Еще труднее понять. Но мы постараемся объяснить тебе все как можно проще. Пойдем к нашему кораблю”. – “А далеко до него идти?” – спросил я джиннов. “Да вот он, перед тобой”, – ответили они и показали на минарет-сооружение.
“Какой же это корабль? – воскликнул я. – Где его мачты и паруса? Где матросы?” – “Его матросы, то есть команда корабля, – это мы трое. Есть у него и паруса, и даже есть в нем ветер, который их надувает; только все это невидимо для человеческого глаза”. – “Значит, он заколдован, ваш корабль? Он волшебный?” – “Нет, он не заколдованный и не волшебный. Но это действительно чудесный, могучий корабль”. Я побоялся спорить дальше и замкнул свои уста на замок молчания.
