Глава первая
Термоядерный минет
Страшно. Боюсь до усрачки. Всего боюсь.
Конец двадцатого века, хоррор-шоу fin-de-siecle[2]развернулось вовсю – размоталось, как вонючий клубок из кишок дохлого пса. СССР развалился и превратился в опасно нестабильное сборище неуступчивых, жестких, криптофашистских, извращенно этнических государств; Восточная Европа мутировала в полоумную и стервозную гидру с очередями за хлебом и вареной капустой, причем эта гидра сама отрывает свои отмершие головы и швыряет их в склепы истории. Красочно-радужно-переливчатая Американская мечта обернулась кошмаром цвета детской неожиданности; кибер-нацисты и техно-изращенцы заполонили Интернет; а в Японии появились очень даже пристойные хэви-металлические команды. Надо было немедленно что-то делать.
Снаружи льет дождь. Семьпятнадцать утра. День не прожит еще и на треть, но уже искалечен моими увертками, лживыми отговорками и откровенным обманом.
Меня зовут Z. Я – дзен-мастер, и в одном из своих многочисленных воплощений я составляю треть триумвирата волхвов, или магов, так же известных в предании как Трое Царей-Мудрецов. Остальные две трети – это Гимпо и Билл. Они тоже дзен-мастера и оба повернуты на карате.
Ладно, иду за пилой. Только ее еще надо найти. Нахожу. Выбираюсь под дождь без плаща – для меня это верх отваги. Перехожу через дорогу, присматриваю подходящее деревце, что поменьше – футов в шесть высотой, тонкое и прямое, – молоденький вяз. Дождь так и льет. Заливается мне за шиворот. Отпиливаю у деревца верхушку. Разрезаю длинную палку на три коротких.
У нас был план: мы спасем мир – китов, дельфинов, тропические леса, Бэмби, всю эту диснеевскую пиздобратию; мы освободим Вилли, перетопчем всех цыпочек и поубиваем драконов. Мы – дзен-мастера и мы, бля, знаем, что делаем.
Возвращаюсь в дом, выпиваю еще чашку чая. Еще раз проверяю, все ли на месте: паспорт, билеты, деньги. Осталось собрать рюкзак. Вещей немного – все помещается в маленький черненький рюкзачок. Жду такси.
План был такой: мы берем с собой священное изображение Короля Рок-н-ролла, Элвиса Пресли, и едем на Северный полюс, к вершине мира. Со всем должным почтением мы помещаем икону в этом царстве искристого льда и снега, а потом (в сопровождении мощнейшей дзен-магии) возжигаем всякую ароматическую фигню и пляшем в снегу с истошно-кун-фушными воплями, в общем, доводим себя до полнейшего исступления, и дело сделано: планета Земля спасена. Проще простого.
Подъезжает такси. Ну вот. Путешествие началось. Северный полюс – или киздец всему.
Божественные преслийские эманации снизойдут по сверкающим льдистым линиям и разольются по всем широтам. Они принесут с собой мир, и любовь, и всеобщее согласие. Вмиг прекратятся все войны; в странах третьего мира, измученных голодом, сами собой материализуются кафе-макдоналдсы, и миллионы голодных получат бесплатные гамбургеры и кока-колу; далай-ламу изберут президентом Федерации Свободной Земли, и на нашей злосчастной планете воцарится гармония и грянет хорошая карма для всех. И так все и будет. Мы знаем. Сердце подсказывает.
Уже запираю входную дверь, но потом вспоминаю, что я не включил автоответчик. Возвращаюсь в дом и записываю загадочное сообщение насчет «ушел за Вифлеемской звездой» и «перезвоните позже».
Жизнь, как я ее прожил – это не жизнь, а сплошной облом. С прошлого мая я снимаю коттедж, больше похожий на железнодорожную будку. Там нет ни радио, ни телевизора, ни стерео, но зато есть телефон. Такая вот жизнь романтического отшельника, но без крайностей – внешний мир все-таки существует – однако тебе удается держать дистанцию и не подпадать под стабилизирующее воздействие постоянной работы, всяческих обязательств, десятичасовых новостей и результатов футбольных матчей в субботу днем. В общем, ничто не мешает сознанию скользить и скрипеть на свой собственный лад. Будем надеяться, дверь устоит – если что.