Сергей Филипский
Достопримечательность
Семен сидел посреди проезжей части и время от времени говорил:
- Хау ду ю ду?
Разумеется, не просто сидел, а свесив ноги в канализационный люк. Так сидеть допустимо, особенно если на тебе замызганный комбинезон. Если учесть вдобавок, что из нагрудного кармана замызганного комбинезона торчит "Краткий учебник английского языка", то понятно, причем тут "хау ду ю ду" - типичное самообразование без отрыва от производства.
Улочка была пустынна, точно перед вторжением неприятеля. Возможно, это объяснялось тем, что она находилась на задворках, вдали от проспектов, а возможно, это объяснялось кошмарной жарой, от которой, казалось, плавился воздух, предметы начинали ползти и размываться, и над всем этим душным маревом висело единственное случайное облачко, не знающее, куда бы приткнуться...
По одну сторону улочки - вплотную, без проходов - громоздились двухэтажные каменные дома, тоскливо закрывшие окна занавесками, а то и одеялами, а то и газетами. С другой стороны тянулся кривой, пропыленный, безнадежно тусклый забор неопределенного цвета. Был он весь жалкий какой-то, тщедушный, но при всем при том почему-то возникало ощущение, что он всегда был, есть и будет. Из-за него, застыв, высовывалась стрела башенного крана и недостроенно возвышалось нечто бетонно-угловатое.
Под забором, в слабой серой тени, тщетно пытался укрыться от жары бродяга барбос - что, впрочем, не мешало ему с большим-большим непониманием поглядывать оттуда на сидящего в самом пекле Семена.
А Семен все повторял:
- Хау ду ю ду?
Рядом с ним на потрескавшемся асфальте раскаленно млела тяжелая чугунная крышка, тут же лежал моток стальной проволоки, от которого то и дело отслаивались витки, исчезая в утробе люка. Там, в глубине, сквозь лабиринт подземных коммуникации пробирался напарник Семена Фрол Туташкин.
Тем временем в дальнем конце улицы возникли двое странноватых. Впереди вышагивал грузный пыхтящий увалень. За ним, поскрипывая, тащился высокий, уплощенный с боков. Оба в пушистых серебристых шубах, синих шарфах и лохматых шапках-ушанках, из-под которых виднелись огромные зеленые носы. Странноватые приближались. Неторопливо, иногда останавливаясь потаращиться на окрестности да пощелкать похожим на мышеловку фотоаппаратом.
Семен их еще не заметил. Он был усиленно занят своим делом. Зато барбос заметил, и на всякий случай сделал вид, что он тут посторонний. Главное в собачьей жизни - не суетиться.
Поравнявшись с Семеном, пришельцы щелкнули его мышеловкой, после чего стали тихо совещаться.
Барбос притворился спящим. Рычать или погодить? А может, смыться? А ну как в погоню кинутся, тогда как?
Семен же в очередной раз произнес в окружающее пространство:
- Хау ду ю ду?
Уплощенный дылда сосредоточенно потерзал рычажки и колесики висевшего у него на груди прибора, напоминающего артиллерийскую буссоль. Сказал беспомощно:
- Слышь, ты че эт такое говоришь?
Семен отвлекся от английского и посмотрел на них. На буссоль, мышеловку, на носы необыкновенные он почему-то внимания не обратил. Ему в глаза бросились шубы.
- Вам, случайно, не холодно? - лениво поинтересовался он.
- О-о-о! - ответили пришельцы. - Все нормально. Морозец класс!
Потопав унтами, тот, который увалень, спросил:
- Слышь, Друг, подскажи пожалста, где тут у вас достопримечательности?
- Туристы, значит, - сделал вывод Семен.
- Ага! - весело подтвердили странноватые. - Туристы. Из Фарфатайта.
- Это в Африке?
- Нет, в созвездии Волопаса.
- Вон оно что... А я думал: неформалы какие-нибудь новые... А теперь все понятно, теперь все становится на свои места. Как учит научная фантастика: если ты гость из космоса, то у тебя - и антигравитация, и аннигиляция, и местный язык для тебя не проблема, потому что ты обязательно телепат. Правильно? Имеем антигравитацию?
- Конечно! Только вот, знаешь, мысли читать не умеем, не телепаты мы... А в поле копаться - это запросто.
- В каком поле? - не понял Семен.
- В лептонном, ясное дело. А ты думал, в электромагнитном?
- Не, в картофельном.
Пришельцы дружно посмеялись, после чего напомнили, что нехило было бы вернуться к разговору о достопримечательностях.
- Так нет у нас достопримечательностей, - сказал Семен.
- Как это нет? - В меховых перчатках того, который увалень, появилась переливающаяся яркими красками книжечка. - Вот, синим по зеленому напечатано: "Жемчужина культовой архитектуры и синопчества - Великий Поразитель. Тридцать восьмой век".
- Не, мужики, такого не знаю.
Тот, который дылда, топнул ногой. Может, от холода, но, скорее всего, от недовольства.
- Не хочешь, значит, братьям по разуму помочь? Сам-то, поди, каждый день там бываешь...
Подобные обвинения вполне способны обернуться мордобоем, поэтому тот, который увалень, примирительно предположил:
- Наверно, он связан обетом молчания.
- Фанатик религиозный, - буркнул дылда.
- Извините, ребята, ничем вам помочь не могу, - сказал Семен и решительно продолжал сидеть. Глядя на него, барбос немного приободрился; подумаешь, иностранцы, мы тут, может, ва-аще тоже...
"Наверно, они не туда попали", - подумал Семен. Хотя абсолютной уверенности у него не было. Кто знает, какие шедевры скрываются под боком? Против буклета не попрешь.
