Дом у кладбища

Посвящается маме

И солнца свет, последний луч,

Когда-нибудь тебя коснётся,

И разлетится из-за туч,

И мне под ноги разобьётся.

2014

Когда-нибудь я напишу свою биографию, а пока расскажу кое-что о себе, чтобы мои читатели имели обо мне представление. Моё детство прошло в посёлке Румянцево. Моя бабушка, Капитолина Петровна, очень любила свою внучку и каждый день приходила ко мне, она жила неподалёку, читала мне, а я её слушала. Но однажды, когда я увидела в стопке книг ноты, моё подсознание поставило себе цель узнать, что же это такое. Так я оказалась в музыкальной школе. Обычную школу я не любила, там ставили двойки и нужно было рано вставать, поэтому и бросила её. После десятого класса я поступила в музыкально-педагогическое училище № 7 «Маросейка» в Москве. После окончания работала курьером, развозила документы. Потом решила продолжить своё образование и попыталась поступить на музыкальный факультет МПГУ, но провалилась. Приехала домой расстроенная, я хотела написать симфонию, для этого нужно было изучать гармонию, а в музыкальные учебные заведения меня бы не взяли, я плохо слышу аккорды. Я целый год просидела за пианино, выучила наизусть четыре произведения, а меня не взяли! Ещё год готовиться, а меня опять не возьмут? Нет, уж лучше литература. Мне давно хотелось попробовать себя в этом жанре. Кроме того, меня привлекала мистика. Я даже писала письма инопланетянам, но никто так и не ответил. Только однажды мне приснилось, что в комнате человек с тремя пальцами, он держит их у меня над головой, и я вся дёргаюсь от боли. Когда я закричала: «Нет!», он исчез. Вообще, в моей жизни было много всего мистического, об этом я рассказываю на страницах своих книг. Но не всё правда, что-то я придумала, но это тоже интересно. Однажды я пошла в лес закапывать свою неудавшуюся книгу. Я шла и пела гимн России, в лесу никого не было, и был отличный солнечный день, а когда я пошла обратно, местность изменилась! Я почему-то очень разозлилась, думала: как я заблудилась в Румянцеве? Я же знаю здесь каждую кочку. И пошла в обход. Только потом я поняла, что это была геомагнитная аномалия. Если бы я пошла туда, где бы я сейчас была? И таких мистических историй множество. Читайте!

P.S. Хочу сказать большое спасибо моей маме, Любови Валентиновне, за жизнь и много всего прочего.

Ваша Оливия Роза Листьева,

писательница

Поздним вечером, когда темно и тихо, вдруг в полночь начинает кричать птица. Это пугает… Немного… И каждый вечер, много-много вечеров подряд ты не можешь заснуть… И медленно, осторожно, словно боясь чего-то, выглядываешь из окна: нет ли кого? Бесшумно двигаются тени… Ты замираешь, холодея… Тишина… Воздух неподвижен. Туман… Там кто-то был… В кустах, сквозь листву, виднелись две статуи. Они стояли неподвижно, и с наступлением темноты казалось, что они оживают, шевелятся, будто это не каменные изваяния вовсе.

А вокруг была тишина… И в этой тишине, озарённой луной, метались тени… Лохматые чудовища в странных позах и молчание… Тусклый свет луны… и молчание… Призраки? Что, если они существуют? Но никто не произнёс ни слова. Тень… И ты понимаешь, обливаясь потом, что не можешь рассуждать логически. Повисшая в воздухе тишина не могла дать ответ на этот вопрос… Впрочем, непонятное всегда интересно.

В доме было темно, ничего было не видно. Время – пять сорок пять. После беспокойной ночи, уставший и бледный как призрак, Легранский был явно не духе, Лиана тоже не могла заснуть и ворочалась до четырёх утра.

– Надо перебираться отсюда, – сказала она.

Место и в самом деле было хмурое, неприветливое, точно монастырь или тюрьма. Да, тут в самом деле когда-то была тюрьма. Поговаривали, что в подвале этого старого дома ещё какие-то сто лет назад замуровывали живьём революционеров. Люди, которые здесь находились, чувствовали себя неуютно и некомфортно, точно злой рок зависал над этим местом. В доме не было никакой роскоши, ничего хоть мало-мальски ценного, впрочем, это легко объяснялось приверженностью прежних хозяев к простоте. Может, это оттого дом выглядел необитаемым и был таким мрачным и печальным. Среди гробового молчания её приглушённый шёпот звучал очень убедительно.

– Мне тоже здесь не нравится, – ответил Феликс. – Я очень хорошо понимаю твоё нежелание жить в доме, построенном пленными солдатами, но он стоил недорого. Он достался нам почти даром…

– Хочется убежать отсюда, куда угодно, хоть на кладбище… Какой сквозняк… – поёжилась она.

С потолка упала штукатурка, окно медленно со скрипом растворилось. Запахло свежестью, и ещё сильнее захотелось убежать отсюда на волю. Здание давно не ремонтировали, снаружи оно было мрачным и облезлым, его толстые стены кое-где поросли мхом, высокие сводчатые двери с трудом закрывались. За окном шелестела листва. Сейчас дом с его длинными коридорами, полутёмными комнатами, казался вымершим давным-давно, лет двести назад построили его. Имя зодчего неизвестно. Полуразрушенная кладка, казалось, могла обвалиться в любой момент. Красивый каменный камин украшал гостиную. Под лепными карнизами висели портреты прежних хозяев, а над камином – большой овальный портрет какой-то женщины в старинном платье. Причём это была женщина исключительной красоты. Лицо её было в форме сердечка, серо-голубые, внимательно, по-доброму смотрящие глаза, полные губы, длинные каштановые волосы, сложенные в витиеватую причёску. Она казалась удивительно стройной. Тёмное блестящее платье подчёркивало её утончённую красоту. Наверное, она выглядела так в пору своего двадцатилетия. Прекрасная незнакомка улыбалась. Маленькая ладонь девушки осторожно придерживала причёску. Рядом висел портрет мужчины. Ему было лет тридцать пять. Маленький низкий лоб, выступающие надбровные кости, густые лохматые брови, близко посаженные тёмно-карие глаза, острый угловатый нос, выпирающий подбородок с едва заметными губами, длинные тонкие пальцы. На щеке у него был небольшой шрам. Грудь украшали ордена и медали. Видимо, этот человек был военным, награждённым за боевые заслуги. Казалось, портреты смотрели друг на друга.