Король был молод, красив и отважен. Он любил охоту, живопись, карты, осенний паштет, фортификацию и госпожу Праленту. Король имел привычку вставать за полчаса до рассвета и проверять караулы. Нет, он не боялся заговорщиков, просто ему к тому времени уже не спалось и не терпелось поскорей вскочить в седло, надвинуть шляпу на самые глаза, прищуриться…
Ведь более всего на свете король любил флейту, барабан и скрип солдатских сапог.
Да вот вся беда была в том, что солдат у него было мало. А что поделать? В лоскутном одеяле цивилизованных держав королю досталась лишь небольшая заплатка с весьма ограниченным числом подданных и скудной казной. Король шутил:
– Моя держава столь обширна, что ее не только шляпой, но и плащом не накроешь!
Как видите, король был остроумен. К тому же он отменно танцевал, писал стихи, играл на скрипке и поощрял науки. Король был достоин большего, ему об этом говорили, да он и сам это прекрасно понимал, а потому и не желал ютиться на задворках великих держав. Но как же изменить судьбу? Будь чем платить, король собрал бы несметное наемное войско, а так…
Свои двенадцать – сплошь гвардейских – полков он окружил неусыпным вниманием. Король собственноручно начертал для них наистрожайший воинский устав, во главу которого были положены повиновение, повиновение и еще раз повиновение, основанные на устрашении. Офицер мог потерять шпагу и не быть наказанным, но офицер без трости незамедлительно отдавался под суд. Ибо чем как не тростью может он влиять на спины вверенных ему солдат?! А из спин, как известно, растут ноги, которые ведут к победе.
Итак, вопрос спины решался просто – тростью. Руки были заняты ружьем с примкнутым багинетом. Ноги… Ноги были стянуты лосинами, кои, как считалось, придавали солдату невиданную резвость, что и позволило ввести особый шаг в сто шестьдесят шагов в минуту. Оставалась голова – бритый лоб, букли на висках и коса на затылке. С бритым лбом далеко не убежишь, признают и вернут обратно в строй. Коса, накрепко привязанная к ранцу, не позволяла вертеть головой и приучала смотреть лишь вперед, на неприятеля. А букли на висках мешали глазеть по сторонам. Для полного же единообразия солдатские головы посыпались пудрой, которая придавала им вид пепельно-серый, весьма схожий с цветом взятых городов.
Так что всё, казалось, было предусмотрено. Оставалась сущая безделица – сесть на коня, взмахнуть платком… Но умный король понимал, что не все так просто, что под одинаково бритыми лбами зреют самые разные мысли, в большинстве своем не предусмотренные воинским уставом. Но как это пресечь, как запретить, искоренить? – с этой заботой король просыпался, проверял караулы, охотился, изучал фортификацию и любил госпожу Праленту, однако же решение никак не приходило.
Но вот однажды, лежа в уютном будуаре госпожи Праленту – было довольно-таки рано, госпожа еще спала, – король просматривал утреннюю почту. Там были отчеты с ружейных мануфактур, донесения заграничных агентов, любовные письма – король был неженат, – а также слухи, разбитые по разрядам, и книги. Итак, король бегло просматривал почту и ни на чем особенно не задерживался, пока не взял в руки маленькую книгу с железным обрезом. Раскрыв ее наугад, посередине, король наискось пробежал глазами по странице – косая атака была его любимым тактическим приемом… и, увлеченный, забыл обо всем на свете.
В тот день король не ездил на охоту, не изучал фортификацию и даже не любил свою прекрасную подругу. Король читал, делал отметки на полях, вновь читал. Потом он долго думал… и велел позвать к себе лейб-экзекутора.
Когда же тот пришел, король сказал:
– Вот, по вашей части, – и подал ему книгу с железным обрезом.
Лейб-экзекутор полистал. В книге говорилось о талантах и способностях. Лейб-экзекутор молча удивился, ибо зачем ему, имевшему дело с пороками и глупостью, вдруг… Но король продолжал:
– Вы, я вижу, всё учите по спинам, а надо бы по головам!
Однако и на этот раз лейб-экзекутор ничего не понял, и королю пришлось пуститься в объяснения. Дело в том, сказал он, что автор данной книги утверждает, будто характер и наклонности человека можно определять по форме головы. Так выпуклый затылок, к примеру, предполагает привязанность к дому, а бугор на макушке – осторожность и расчетливость.
Лейб-экзекутор, имевший голову круглую как ядро, задумался, а король тем временем раскрыл книгу на нужной странице и, указывая на рисунок бритой головы, сказал:
– Вот полюбуйтесь, холм противоречия. А что, если на его месте раскинется долина беспорочной службы?
Лейб-экзекутор с готовностью вытащил из ножен самшитовую трость, браво воскликнул:
– Государь!..
– Первую роту дворцовой стражи! – приказал король. – Идите!
Лейб-экзекутор знал свое дело, самшитовая трость не знала промаха, а бритые лбы, размякшие от бесконечной муштры по плацу, оказались на редкость податливы. Так что уже через неделю король мог быть доволен: проводя смотр вышеназванной роте, он наблюдал отменную выправку, отменный строй, отменный шаг и даже более чем отменно выполненные ружейные приемы.
– Машина! – то и дело восклицал король. – Часы! Поэзия!
