Дочь стеклодува

Впервые опубликовано Econ Ullstein List Verlag в 2000 г.

Переведено по изданию:

Durst-Benning P. Die Glasbläserin: Historischer Roman / Petra Durst-Benning. – Berlin: Ullstein Buchverlage, 2012. – 496 S.

© Ullstein Buchverlage GmbH, Berlin

© DepositPhotos. сom / zastavkin, обложка, 2016

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2016

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2016

Петра Дурст-Беннинг родилась в 1965 году в Баден-Вюртемберге, а сейчас живет вместе с мужем неподалеку от Штутгарта. Она является одним из самых успешных немецких авторов исторических романов, например, ее сага о стеклодувах – начало которой положил роман «Дочь стеклодува» – привела в восторг сотни тысяч читателей. Более подробную информацию о писательнице можно получить по адресу: www.durst-benning.de.

…когда смотришь на природу через желтое стекло, особенно в пасмурные зимние дни, глаз радуется, сердце переполняет восторг, душа поет, кажется, что нас обвеивает настоящим теплом.

Иоганн Вольфганг Гете[1]

Сегодня утром Рут уже дважды поднималась наверх, чтобы разбудить Иоганну, и всякий раз та что-то ворчала в ответ, отчего можно было предположить, что сестра действительно встанет. «И почему я только верю в это?» – с раздражением думала Рут, в третий раз за утро поднимаясь по узкой лестнице, соединявшей кухню и мастерскую с верхним этажом. Ее преследовал запах топленого сала. У слухового окна она встала на цыпочки и поглядела на улицу, откуда доносилось пение Мари. Окно было затянуто паутиной. Даже не взглянув на нее, Рут смахнула паутину рукой. Мари нигде не было видно, впрочем, как и отца. Рут поморщилась. К тому времени как кто-то из них наконец заметит, что на кухне пахнет жареным, картофель и кусочки сала превратятся в уголья!

Пытаясь разбудить Иоганну в прошлый раз, она оставила дверь их общей с сестрами спальни открытой. Поэтому Рут еще с лестницы увидела, что Иоганна до сих пор не встала. Рут молча подошла к кровати, схватила тканое одеяло за уголок и вырвала его из рук Иоганны.

– Да зачем же укрываться в такую жару?

Качая головой, она смотрела на сестру, которая, кажется, наконец-то начала просыпаться. Рут подошла к окну и толкнула обе ставни. Комнату тут же залило яркое сентябрьское солнце, в лучах которого плясала пыль.

Словно страдающая ревматизмом старуха, Иоганна со стоном спустила ноги на пол – большего добиться от нее не удалось.

Бросив на сестру пристальный взгляд, Рут поспешила вниз по лестнице в надежде спасти завтрак. Помешав на сковороде картофель с кусочками сала, она возблагодарила Господа Бога за то, что любит рано вставать.

А вот Иоганна с самого детства просыпалась с трудом. Как часто сестры из-за нее опаздывали на занятия в деревенскую школу! И дело было не только в том, что Иоганна долго вставала с постели, – она обычно не могла прийти в себя часов до десяти утра, когда наконец-то становилась нормальным человеком.

«Как будто вечером я выпила полбутылки водки», – так Иоганна пыталась объяснить свое состояние, хотя ни она, ни Рут еще никогда столько не пили и поэтому не знали, каково бывает после этого. Приходилось учитывать эту особенность Иоганны и распределять обязанности по дому таким образом, чтобы Иоганне ничего не нужно было делать утром. Однако Рут порой задавалась вопросом, помогают ли ей сестры вообще? Будь мама жива… наверное, Иоганна так не выкаблучивалась бы! Анна Штайнманн во многом была более непреклонной, чем ее муж. Осознав, что не может представить себе лицо матери даже на миг, Рут испугалась. Десять лет – это долгий срок.

Вода, которую она поставила на плиту, чтобы сварить утренний кофе, уже забулькала крупными пузырями, что заставило Рут отвлечься от воспоминаний. Девушка поспешно убрала котелок. Корни цикория, опущенные в холодную воду, не должны были свариться, иначе напиток слишком быстро станет горьким. Нужно лишь довести воду до кипения. В этом отношении Рут была ужасно педантичной: от «кофе», который обычно готовили в деревне из толченой сушеной свеклы, она бы с радостью отказалась. Уж лучше пить воду, чем это варево. Разумеется, больше всего ей нравился настоящий зерновой кофе, который, по ее мнению, бывал в доме слишком редко. Каждую пятницу, когда Иоганна ездила в Зоннеберг продавать стеклянные изделия, изготовленные в течение минувшей недели, она покупала немного натурального кофе в зернах. Хотя самому Йоосту Штайнманну было безразлично, какой кофе стоит у него на столе, лишь бы тот был черным и горячим, он разрешал своим дочерям немного побаловаться этим напитком. Поэтому они всякий раз праздновали возвращение Иоганны из Зоннеберга, угощаясь кофе, сладким хлебом и свежей маринованной сельдью, которую она тоже привозила из города.

И как раз подобным семейным ритуалам, дававшим пищу для деревенских сплетен, Йоост Штайнманн был обязан славой подкаблучника. При этом дочери Йооста вовсе не могли делать все, что им заблагорассудится. В четырех стенах своего дома они действительно пользовались большей свободой, нежели другие девушки их возраста. Однако, когда речь заходила о том, чтобы уберечь дочерей от мнимого зла, Йоост становился хуже всякой наседки. Петь в хоре? Невозможно! А вдруг на обратном пути их подкараулят злые парни? Пойти на праздник летнего солнцестояния? Можно даже не просить. Когда несколько лет назад некоторые девушки стали устраивать посиделки, он не разрешил дочерям посещать даже эти безобидные мероприятия.