Дочь колдуньи сидела на скале, возвышавшейся над заливом. Это был здоровенный утес, черные базальтовые края которого круто устремлялись вверх, словно стены замка, увенчанные короной из фиолетового вереска. С одной стороны бушевало море, вздымая вверх белую кружевную пену. А со стороны берега до самых дюн и коричневых склонов Бен Луина тянулась полоска мокрого от прилива песка. Залив был пуст, если не считать нескольких волов у кромки воды да чаек, которые кричали и метались над берегом и холмами шотландского острова Скуа. Дочь колдуньи зажмурила глаза и представила, что парит в небе вместе с чайками, то резко меняя курс, то падая камнем вниз, и ветер холодил лицо. Но летала она только в мечтах, а на самом деле продолжала сидеть на скале. Ее звали Утрата, в напоминание о том, что она потеряла всех своих близких.
Но вот глаза девочки открылись. Она посмотрела на море и заметила красный пароходик, направлявшийся к заливу со стороны большой земли. Утрата поднялась и пошла прочь от берега. После вересковых зарослей спуск становился опасным, но девочка была ловкой и проворной, как горная козочка. Она шла босиком, а сапоги, связанные веревкой, болтались у нее на шее. На ней было взрослое платье, и хотя подол укоротили, оно все равно было ей длинно. Голова была повязана зеленым шарфом. Волы смотрели своими мягкими темными глазами, как она бежала по песку. Утрата скрылась в зарослях осоки, покрывавших дюны, но вскоре появилась снова и стала взбираться по дерновой тропинке к каменной стене. Она перелезла через стену и обулась. Под ногами зачавкало торфяное болото, оно так и норовило засосать сапоги, но девочка уверенно шла вперед, направляясь в обход Бен Луина, прямиком к одному из его низких склонов. Добравшись до верхушки склона, Утрата остановилась перевести дыхание и посмотрела вниз на городок Скуафорт – несколько белых домишек, слепленных вдоль залива, да каменная пристань. Крошечные лодки покачивались на якорях недалеко от берега. Пароход их медленно огибал мыс, направляясь в гавань.
Утрата помчалась вниз по каменистому склону, разгоняя овец, и едва не перепугала на смерть зайчонка, который от страха так и застыл на месте в надежде, что беда пройдет стороной. У разрушенного дома девочка выбралась на мощенную камнем дорогу и вброд перешла ручей, потому что мост, который остался с тех времен, когда в доме жили люди, тоже обветшал и разрушился. Оказавшись на дороге, Утрата замедлила шаг: камни лежали как придется, и, пойди она быстрее, в любой момент могли вывернуться из-под ног. Путь до городка был длиннее, чем казался сверху. К тому времени, как девочка добралась до пристани, пароход успел причалить, и разгрузка уже началась.
Из белых домиков повыскакивали местные ребятишки и тоже мчались к пристани. Дочь колдуньи сторонилась детей, она спряталась за крылом школьного здания и подождала, пока ребятня пробежит мимо. Девочка прижалась к стене и опустила глаза, словно не хотела их видеть, или опасалась, что ее заметят. Утрата сошла с дороги и пошла напрямик по мокрым скользким от рыжих водорослей прибрежным камням. Она добралась до лодки, лежавшей на берегу, и спряталась за ней.
Кроме полдюжины ребятишек, на пристани собрались и взрослые: почтальон Джон Макаллистер, встречавший почтовый фургон, Вилл Кэмпбелл с ящиком омаров для Обана, лавочник мистер Дункан, пришедший за новой партией товаров. Их-то как раз сейчас и сносили по трапу: ящики со всякой бакалеей, контейнеры с газом. Утрата ждала. Ей не было дела до товаров мистера Дункана. Ее интересовали люди. Приезжие. Сойдет ли кто в этот раз на берег? Она знала: надежды мало – люди охотнее уезжали с острова, чем приезжали сюда. Но девочка все равно не покидала свой наблюдательный пост за лодкой и не сводила глаз с парохода. Вдруг она радостно встрепенулась. На палубе появилось четверо людей: мужчина, женщина и двое детей – светловолосый мальчик и девочка помладше. Мальчик живо сбежал на берег, а девочка, подойдя вместе с ним к краю трапа, остановилась в ожидании. Утрата увидела, как женщина пришла ей на выручку и положила руку девочки на поручень. Мать что-то сказала, и девочка осторожно подняла ногу, чтобы поставить ее на трап. Только сделала она это как-то странно, слишком высоко подняв ногу. С помощью женщины девочка стала спускаться по трапу, ступая осторожно и неуверенно. Наконец она оказалась на берегу. Женщина оставила дочку и вернулась назад на корабль помочь мужу перенести чемоданы.
У девочки были длинные каштановые волосы, развевавшиеся на ветру. Она старалась удержать их рукой, а сама оглядывала пристань. Утрате показалось, что приезжая смотрит прямо на нее.
Дочь колдуньи огляделась. Никто больше ее не заметил. Она осторожно вышла из-за лодки и, карабкаясь по камням, направилась к пристани. Спустившись, она встала так, что никто кроме новенькой не мог ее видеть. Девочка показалась Утрате ровесницей. Самой ей было десять лет и семь месяцев. Утрата посмотрела на девочку и робко улыбнулась. Но незнакомка не улыбнулась в ответ, а лишь наклонила голову набок, словно прислушивалась к чему-то. В поведении девочки не было вражды или раздражения, с какими относились к дочери колдуньи местные ребята. Утрата удивилась и перестала улыбаться. Девочка сделала один осторожный шаг к краю пристани, потом еще один…
