Очередная пуля свистнула над головой, ещё одна разбила циферблат напольных часов. Они в последний раз вскрикнули и умолкли. Под потолком разлетелась хрустальная люстра, осыпав Николая осколками стекла. Будто траурным пеплом.
Стреляли прямо через закрытую дверь, то ли намереваясь отстрелить замок, то ли попытаться продырявить противника. Добротное, явно несовременное дверное полотно страдальчески охало, во все стороны летели щепки. Но все ещё сопротивлялось.
Надолго ли его хватит?
Родимцев спрятался за массивный древний комод, выбросил по направлению двери руку с «макарычем». Раздался сухой щелчок — магазин пуст. Пошарил по карманам — ни одного патрона, пустота.
Еще минута, другая, и двери не выдержат, в комнату ворвутся налетчики. Стоять на коленях, вымаливать пощаду? Противно и бесполезно — все равно пристрелят.
Остается одно — бежать.
Николай перекатился по полу и прыгнул в полуоткрытое окно. Для тренированого спортсмена третий этаж — не высота, но он упал неудачно, камень с острыми углами впился в плечо. Левая рука онемела. Подхватив её правой, в которой намертво зажат бесполезный «макарыч», Родимцев нырнул в густые кусты. Автоматная очередь с балкона срезала несколько веток. Вслед за ней — густой заряд разочарованого мата.
Беглец заранее наметил укрытие. Пробежал вдоль фасада жилого дома, пересек детскую площадку. Опасливо прижимаясь к стене, обогнул трансформаторную подстанцию.
Оказавшись под ненадежной защитой железобетонного забора, огораживающего территорию индивидуальных гаражей, парень облегченно вздохнул. Налетчики, если и сообразят куда он укрылся, начнут шарить по гаражам, начиная от в»езда со стороны жилого квартала. Вряд ли нацелятся на открытое место возле забора.
В первую очередь, избавиться от ненужного пистолета. На нем — отпечатки его пальчиков, не дай Бог засечет милиция. Появления милиционеров Родимцев боялся не меньше, чем килеров. Последние просто пристрелят, а вот первые предварительно законопатят на зону. От одной мысли о возвращении за колючку лихорадило.
Высмотрев подходящее углубление под плитой, Николай приспособил туда оружие, засыпал песком, припорошил сверху опавшими листьями. Теперь подумать о своей безопасности. В его распоряжении от силы десять-пятнадцать минут.
Видок у парня — не для прогулки по улицам. Первый встречный мент заинтересуется происхождением пятен крови на воротнике рубашки, кровоточащей раной на щеке и полуоторванным рукавом пиджака. Ну, рукав, положим, можно пришпилить — по армейской привычке иголка с намотанной ниткой всегда под рукой, а вот что делать с кровью? Беглец и без зеркала представлял себе раненное лицо.
Достали его все же килеры, располосовали пулей щеку.
Избавиться от рубашки? Но она надета на голое тело. Да и раненную щеку не замаскировать.
Нет, о передвижении по оживленным улицам, проезде на метро либо в автобусах-троллейбусах и речи быть не может. Остается напроситься к владельцу легковушки. Правда, частники сейчас — битые-перебитые, слишком уж подозрительны, боятся потерять драгоценный свой транспорт — как бы не выкинули доверчивого водителя из кабины и не угнали «москвиченка» или «жигуленка». Не говоря уже об иномарке.
Авось, удастся втереться в доверие какому-нибудь несовременному наивняку.
Время для выбора подходящего водилы ограниченно, обозленные неудачей килеры, наверняка, наводят шмон в дальнем конце гаражного муравейника. Их появление возле главного в»езда равносильно исполнению смертного приговора. Сторожа не постесняются, ремонтников возле эстакады не побоятся.
Господи, обрати свой лик на бедного неудачника, которого пасут и фээсбэшники и менты и килеры, не дай пропасть, пошли какого-нибудь доверчивого фрайера. Исправлюсь, овечкой сделаюсь, в трудягу превращусь.
Может быть, действительно, отягощенный множеством земных и небесных забот Создатель случайно услышал горячую молитву из гаражного кооператива на московской окраине. В первый раз за сегодняшний день Родимцеву сказочно повезло.
Парень кое-как зашпилил оторванный рукав, зеленью затер следы крови на воротнике рубашки, слюной убрал подтеки на щеке. Осторожно, раздвигая кусты, прижимаясь к забору, пробрался к главному в»езду в кооператив.
Небольшая сторожка, в одной из комнат которой, видимо, проводятся заседания правления. Полосатый шлагбаум. Скамейка для дежурного сторожа. Короче, все атрибуты такого рода сооружений и устройств.
Не успел он притаиться в выемке между крайним гаражом и сторожкой — к шлагбауму подкатил черный «мерседес». За рулем — здоровенный парняга с узким лбом, на заднем сидении развалился сам «хозяин», рыхлый немолодой человек с оплывшим лицом и сощуренными маленькими глазками.
Ну, этот транспорт — не для загнанного в угол бедолаги.
Не успел «мерс» проехать под предупредительно поднятым шлагбаумом рядом со сторожкой притормозил нищий «запорожец». За рулем — перекрашенная блондинка. В зубах — дымящаяся сигарета, на виду — пачка престижной «мальборы», фиксирует похотливыми взглядами находящихся рядом со сторожкой самцов.
Это тоже не для меня, брезгливо подумал Родимцев. Он не доверял болтливым женщинам, предпочитал держаться от них подальше. Тем более, не верил расфуфыренным дамочкам сидящим в «консервных банках».
