Пролог
Кто найдет добродетельную жену?
Июнь 1818 года
Лорд Делакорт не верил собственным глазам: неужели его мечта наконец-то осуществилась? Перед ним вдруг явилось самое совершенное творение Господа с роскошным бюстом, напоминавшим два спелых персика. Освещенные золотисто-розовыми лучами заходящего солнца, струившимися в открытую дверь конюшни, эти божественные округлости подпрыгивали, матово переливаясь, при каждом движении их обладательницы, вводя мужчину в искушение.
Он осторожно подался вперед, чтобы лучше видеть поверх створки двери. «Персики» еще раз колыхнулись, и неожиданно для себя Делакорт пожелал немедленно сойти с пути праведного на скользкую дорожку порока. Его несказанно удивило и это внезапно нахлынувшее вожделение, и вкус старого Уолли Уолдрона.
Сначала ему не слишком хотелось развлекаться в грязном лошадином стойле с местной шлюшкой, тем более сознавая, что она сегодня предназначена другому. Пресыщенный и весьма разборчивый виконт предпочитал иных женщин — тех, что берут только его деньги и ублажают только его прихоти.
Однако эта женщина с нагой грудью и копной огненно-золотых волос была слишком хороша, чтобы пройти мимо.
Сегодняшний день на ипподроме Ньюмаркета оказался для него неудачным. Первые четыре заезда закончились без происшествий и выигрышей, а в пятом первой пришла Сэндс-Сеттинг-Стар, на которую все, в том числе и Уолли, ставили двенадцать против одного, зато лошадь Дэвида приплелась в самом хвосте. Все деньги, которые он выделил на бега, иссякли — равно как и бренди в их с Уолдроном последней бутылке.
Между тем тот сиял от радости, когда Сеттинг-Стар перелетала через линию финиша. Получив выигрыш, он, усмехаясь, обернулся к Делакорту и удивил его щедрым предложением. Мол, в конюшне ждет, изнывая от нетерпения, сладкая «пышечка», но ему, Уолдрону, не хочется уходить с ипподрома: госпожа Удача, как известно, ревнива.
От скуки и досады виконт решил согласиться и хотя бы взглянуть на «предложение».
— Но учти, старик, — предупредил Уолдрон, многозначительно подмигнув, — у этой кошечки острые коготки.
— Вот как? — отозвался Делакорт, впрочем, не сильно обескураженный. Еще не было таких кошечек, которых он не заставил бы замурлыкать.
Пожалуй, эта милашка и впрямь оказалась лакомым кусочком. Не слишком уверенно балансируя на перевернутом лошадином корыте, виконт, совершенно зачарованный ее плавными, волнообразными движениями, с восхищением смотрел, как красотка натягивает через голову ситцевую сорочку. Она расправила складки ткани на своих соблазнительных «персиках» и потянулась за чулками. У него пересохло во рту, дыхание пресеклось. Делакорт уже не слышал гула Ньюмаркета — его с головой накрыла волна чувственного возбуждения.
О да, он с готовностью заменит Уолдрона в объятиях этой жрицы любви. Но тут его словно ударило током. «Пышечка» одевается! Медлить нельзя. Боясь передумать, Делакорт в мгновение ока спрыгнул с корыта и ворвался в конюшню, плотно затворив за собой дверь.
Рыжевато-золотые кудри подпрыгнули, чулки скользнули на пол. Женщина, обернувшись, зажала рот рукой. Ее голубые глаза испуганно округлились. Выходит, она никого и не ждала. Не растерявшись, Делакорт прижал красотку к груди и пылко зашептал ей на ухо:
— Не бойся, малышка! Уолли приносит тебе свои извинения: он не сможет прийти. Но я охотно избавлю тебя от разочарования.
Однако красотка явно намеревалась хранить верность Уолдрону. Она с силой уперлась ладонями в плечи Делакорта и резко оттолкнула его от себя.
— Кто вы такой? — прошипела она. — Немедленно убирайтесь! Вы что, сумасшедший?
Несмотря на хмель, неожиданно ударивший Делакорту в голову, он осознал, что перед ним безупречный образчик женской красоты.
— Прекрати! — ласково произнес он, опуская руку и обхватывая ее роскошные ягодицы. — Я доставлю тебе гораздо больше удовольствия, чем старик Уолли… и вдвое больше заплачу. — Он прижал ее бедра к своим, просунул колено между ослабевшими ногами красотки и нежно откинул ее назад.
Женщина возмущенно дернулась и уперлась спиной в стену. Еще больше округлив глаза, она открыла рот и с шумом втянула воздух, словно собиралась позвать на помощь.
Немного встревожившись, Делакорт зажал ей рот рукой. Кажется, здесь что-то не так… Но отступать было поздно: кровь, отхлынув от головы, уже прилила к чреслам. Потеряв способность разумно мыслить, он купался в бездонных омутах огромных прекрасных глаз, вдыхая волнующий аромат ее кожи. Пребывая в этом несколько ошеломленном состоянии, он как-то неловко повернулся и наступил на подол ее сорочки.
В то же мгновение оба они повалились в сено, причем Делакорт наполовину накрыл красотку собой. Раздался резкий треск — это порвалась ткань. Извиваясь под ним, точно дикая кошка, женщина отчаянно сопротивлялась. В Делакорте боролись два противоположных чувства — растерянность и вожделение.
— Ну не упирайся же, малышка! — прошептал он, охваченный бурным порывом страсти. — Я заплачу вдвое больше твоей цены. — И он как можно ласковее погладил ее ножку, одновременно убирая ладонь с ее губ.
В ответ рыжая прелестница пребольно укусила его в руку и расцарапала ногтями шею.
