Есть ли жизнь после смерти
Буддийская притча
Очень часто у Мастера спрашивали, что будет после смерти. Мастер никогда не отвечал на такие вопросы. Однажды ученики спросили, почему он всё время уклоняется от ответа.
— Вы замечали, что загробной жизнью интересуются именно те, кто не знает, что делать с этой? Им нужна ещё одна жизнь, которая длилась бы вечно, — ответил Мастер.
— И всё-таки, есть ли жизнь после смерти или нет? — не унимался один из учеников.
— Есть ли жизнь до смерти — вот в чём вопрос, — ответил мастер.
Листва ржавела пятнами, будто разъедаемая изнутри неизвестной кислотой. Роберт возвращался из школы. Не торопился. Поднимал глаза, ища в небе птиц. Ребята говорили, что теперь, когда их истребили для предотвращения эпидемии, увидеть хоть одну — к счастью.
Попавшая под ноги поздняя слива неуклюже отпрыгнула и грузно покатилась по асфальту. Ее сестры лежали поодаль, за оградой, стыдливо прятали в прелой траве свои перезрелые мягкие бока. Желтое солнце, как простывший блин, нехотя отдавало земле остатки тепла, но этого было довольно, чтобы снять куртку и идти в пиджаке.
Путь Роберта лежал вдоль кислородной зоны — огороженного технического парка площадью около гектара, где деревья росли близко, образовывая практически непроходимую чащу, сплетаясь ветвями в исполинский купол. Сливе повезло расти с краю. Её рука, протянутая над тротуаром, собирала детей из близлежащих дворов.
Технические парки — легкие мегаполиса — служили для обогащения воздуха кислородом; в целях экономии пространства их делали очень плотными. С вертолета — идеально квадратные зеленые острова на шипованной антеннами каменной шкуре земли — глаза измученной природы, затянутой железобетонной паутиной цивилизации.
В технических парках жили белки. Самые любопытные и обнаглевшие вылезали за ограду и шныряли по асфальту. Роберт иногда кормил их с рук орешками или семечками, приобретенными в школьном буфете.
Из зеленого облака кислородной зоны поднималась, утыкаясь в небо, находящаяся за нею восьмисотметровая «мервецкая башня», как называли её мальчишки, — гигантская передающая станция Смертинета. Она транслировала виртуальное жилое пространство для граждан, вынужденных после гибели их биологических тел продолжать существование в цифровом формате.
Смертинет — единая динамическая информационная сеть для всех умерших, загрузив сознание в которую, человек продолжает испытывать те же ощущения, что и при жизни. Вкус любимой пищи, зрительные образы, ветер на коже, купание, экстремальные аттракционы, плотская любовь и даже алкогольное опьянение — все возможные переживания индивида фиксируются на электронной мозговой карте и после загрузки личности в систему продолжают радовать своего обладателя…
Смертинет позволяет не прекращать общение с родственниками и друзьями: умерший может являться им в виде привлекательной голограммы.
За все время его существования виртуальное население Смертинета превысило миллиард человек.
Разумеется, пребывание в этом своеобразном цифровом раю полагалось оплачивать. Роберт знал это, потому что мама регулярно отправляла электронные платежи «за бабушку с дедушкой», которые уже почти пять лет обитали в эконом-сегменте Смертинета. Те, кто не желал отягощать собою родных, начинали копить заблаговременно.
Серо-золотой осенний день располагал к тому, чтобы неспешно бродить по улицам. Роберт, будучи школьником, у которого кончились уроки, мог позволить себе подобную роскошь.
Время — самый ценный ресурс современного человека. Внутри смертинета каждая секунда земной жизни, потраченная с удовольствием, превращается в захватывающее приключение. Сеть бережно сохраняет положительный чувственный опыт индивида, чтобы сгенерировать для него вечную жизнь, полную радости…
Сухой лист с тихим скрипом полз по тротуару — маленькая золотистая черепаха. Роберт подобрал его и положил на ладонь. Шершавый, хрупкий, с загнутыми краями. Роберт
сможет собирать листья даже когда умрет. Рецепторы его кожи запомнят, а смертинет в точности воспроизведет это ощущение — лист на ладони — когда-нибудь много лет спустя.
Роберту только шестнадцать. Ему рано было бы думать о смерти, если бы не необходимость готовиться к вечной жизни. Каждый день после школы он ходил собирать впечатления. Наполнять ими свой мозг как корзину, чтобы однажды забрать их все с собой. В смертинет.
— Опять будешь мой товар обнюхивать? — дежурно проворчала продавщица киоска «Букеты»; она уже свыклась со странностью Роберта и не гоняла его.
— Я хочу знать, как пахнут все цветы на свете, чтобы прогуливаться в прекрасном саду, когда буду мертвым, — серьезно ответил парень.
Он подолгу рассматривал розы, похожие на поцелуи, белые, нежно-кремовые, персиковые, розовые, алые; Роберту нравилось, что хозяйка расставляла их в витрине по цветам — от светлых к более ярким; он любовался изящными чашами лилий и гладиолусов, заглядывал в заплаканные глаза хризантем и в разверстые клювики орхидей. Роберт торопился впитать в себя побольше красоты: никто ведь не знает, когда ему суждено покинуть этот дивный мир, а чтобы сделать своё пребывание в смертинете увлекательным нужно иметь большой банк данных.
