1858. 1 Января.. [Москва]. Визиты, дома, писал. Вечер у Сушк[овых]. К[атя] очень мила.
[5 января.] 2, 3, 4, 5. Хлопоты о муз[ыкальном] обществе. К[атя] слабее, но тихой ненависти нет. — Необъяснимое впечатление омерзения кокыр[евской] речи.
6 Января. К Аксаковым. Спор с стариком. Аристократ[ическое] чувство много значит. — Но главное. Я чувствую себя гражданином, и ежели у нас есть уж власть, то я хочу власть в уважаемых руках. Дома обедал. Тет[инька] радуется на Ник[олиньку]. С детьми, бобом занимались. Поехал в отличном духе на бал, но его не было.
7 Января. Мортье, свинья, сделал историю с письмами. Взял деньги в Совете. У Островск[ого]. Он глупеет по дням. У Арсеньев[ых]. Гусар, так и есть, как я думал, гусар, но и то хорошо. Дома славно. Андерсен прелесть. И scherzo Бетхов[ена]. Бал маленький, грязный, уроды, и мне славно, грустно сделалось. Тютч[ева] вздор! —
8 Января. Нет, не вздор. Потихоньку, но захватывает меня серьезно и всего.
14 января. 9, 10, 11, 12, 13, 14 Января. Был раз у них от Аксаковского чтения. Раут. Глупо. Ал[ександрин] Толстая постарела и перестала быть для меня женщина. Трубецкие. Карамзины прелесть, особенно он. Дома много сидел. Машинька тяжела. —
15 Января [Соголево]. Проводил Ал[ександрин] до Клина, заехал к княжне, неправдиво немного. Хорошо начал писать смерть.
16 Января. Писал, гулял, чудная тихая погода, помолился в поле. Вчера целый вечер рассказывала про мать, она не любила их. Те же мелочи, те же страсти. Язык старин[ный], кабеня [?], косметики, умна, цельн[а]. Япишка.
17 Января. С утра на охоту. Здоровешенек. Измучался, напился, спал. Ничего еще не писал. Теперь 8.
18 Января [Соголево — Москва]. Вчера немно[го] поправил вечером. — Встал в 7-м. Болтали хорошо, читал, обедал. Поехал с тем, чтобы встретиться в Вышн[ем] Вол[очке], но разъехался. Самарин рассказывал про обед. Глупо. Скучно ехал. Дома Сережа. Просто неприятно с ним. Как мне с Тург[еневым]. Наелся пир[ога?]. Тет[инька] рассердила меня, упрекнув в ист[ории] Талызина. Я глупо сделал, точно.
19 Января [Москва]. Т[ютчева]. Занимает меня неотступно. Досадно даже, тем более, что это не любовь, не имеет ее прелести. Встал в 8. Написал письма, прочел гл[аву]. Н[иколинька] совет[ует] дерево оставить. Пошел ходить с Н[иколинькой]. Толпа, Кремль, Берсы. Дома с Чичер[иным]. Философия вся и его — враг жизни и поэзии. Чем справедливее, тем общèе, и тем холоднее, чем ложнее, тем слаще [?]. Я не полит[ический] человек, 1000 раз говорю себе. В театр. Жизнь за Ц[аря], хор прекрасен. В клуб. Ася дрянь.
20 Января. Встал рано. Думал, передумывал 3 смерти и написал «Дерево». Не вышло сразу. Пошел на гимнастику. Ничего. М. Сухотину с язвительностью говорил про К. Т[ютчеву]. — И не перестаю, думаю о ней. Что за дрянь! Все-таки я знаю, что я только страстно желаю ее любви, а жалости к ней нет. — Машинька едет в маскарад. Я озлобленно спорил с ней и сказал, что уеду. С Сережей опять пошло лучше. Пробежал нынче свой дневник. Как я заметно падаю. —
