Я не могла дышать. Звон в ушах с каждой секундой становился все сильнее. Перед глазами вспыхивали яркие пятна, а желание вдохнуть становилось нестерпимым. Я уже не чувствовала отвратительного запаха от руки, которой меня душили. И тем более мне было откровенно плевать на вес тела навалившегося на меня человека. Да и чужая рука под моей одеждой сейчас мало волновала — не до того уже было. Я всем своим существом желала лишь глотнуть воздуха. Горло царапало, а в висках пульсировала кровь. Понимание того, что еще немного, и я попросту задохнусь, раскалённой иглой впилось в мозг.
Как бы мне ни хотелось оторвать руку насильника от своего лица, я всё-таки отпустила её и принялась целенаправленно искать на земле хоть что-нибудь. Когда я почти отчаялась, то мои пальцы наткнулись, судя по всему, на камень. Тут же схватила его и, размахнувшись, ударила.
Потом еще раз и еще. Била ли я прицельно? Совсем нет. Я лишь хаотично махала своим «оружием», надеясь, что куда-нибудь да попаду.
Сколько раз мне пришлось ударить до того, как я всё-таки куда-то попала, не знаю. В какой-то момент, когда я уже почти ослабла и едва не потеряла сознание от недостатка кислорода, мне это удалось. Мужчина странно крякнул, дёрнулся и повалился на меня. Для надёжности еще несколько раз приложила его. Почти сразу сдернула его руку с лица и жадно глотнула воздух, тут же принимаясь кашлять. Было больно. И тяжело. А еще страшно. Только сейчас поняла, как мне было страшно.
Немного отдышавшись, кое-как выползла из-под него. Встала сначала на четвереньки. В голове шумело, горло болело, а перед глазами плавали круги.
Когда немного успокоилась, встала. Ноги дрожали. Ругнувшись, стерла рукавом кровь с лица — своим первым ударом он рассек мне губу. Только после этого заметила, что до сих пор зажимаю в руке «оружие». Повернувшись, прищурилась, морщась от боли.
- Сволочь, — прошипела, зло плюнув прямо на него.
В районе виска у мужчины была видна кровь, но он явно всё еще жив, только без сознания. Бросив камень рядом с телом, накинула капюшон на голову и поплелась к выходу из проулка. Меня шатало и тошнило. Стиснув зубы, положила руку на бок — сюда пришёлся второй удар. Надеюсь, рёбра не сломаны. Я хоть и не неженка, но получить от громилы кулаком по рёбрам не самое приятное в жизни.
Время перевалило за полдень. Стояла жара, хотя мне на неё было всё равно. Не знаю, что с моим телом не так, но я не ощущала дискомфорта, даже тогда, когда температура поднималась плюс пятьдесят и выше. Это я в Цельсиях, тут другая система исчисления, но смысл тот же. Плюс сорок или пятьдесят для этого мира вполне нормальная температура. Хотя по ночам прохладно, но и холод меня никогда сильно не волновал.
Людей в это время на улицах крайне мало, все сидят по домам, прячась от яркого света местной звезды. У неё даже название есть — Алькор. Этим же именем назвали и сам мир. Мне удобней всё- таки называть звезду солнцем, так что не обессудьте.
Если и есть в этом мире что-то еще кроме пустыни, то я об этом не знаю. Сколько бы ни спрашивала, никто ничего не знает. Я отлично помню, что в мире должны быть моря, океаны, реки, горы, леса, но никто тут даже слов таких не знает. Видимо, Алькор — это бескрайняя пустыня, которая мне за двадцать два года жизни здесь уже поперёк горла стоит.
Мне казалось, что тошнота и головокружение прошли, но в какой-то момент меня отчаянно потянуло сесть. Голова пошла кругом. Видно, хорошо мне мозги встряхнуло ударом об стену.
Оперевшись рукой о каменную стену, наклонилась, пытаясь отдышаться. Перед глазами плыли мушки, а тошнота волнами то накатывала, то отступала. Голова гудела, а ноги всё еще дрожали. Вокруг рта всё щипало, отчего хотелось прямо сейчас умыться. Тереть было бесполезно — пробовала. Зло скривилась — надо было прикончить гада.
- Ты в порядке?
Вопрос меня изрядно удивил. Это кто у нас такой заботливый? Здесь, насколько я успела усвоить, будешь умирать посреди улицы, к тебе никто не подойдёт. Потом обдерут, забрав всё, что есть, а тело выкинут за пределы города. Там много желающих добраться до мяса, пусть даже и несвежего. Быстро ничего не останется. Поэтому вопрос меня и удивил и немного насмешил. Мне вдруг резко стало любопытно — откуда взялся такой доброхот?
Подняв голову, чуть сдвинула назад капюшон, щурясь от яркого солнца.
Высокий. Хотя тут многие выше меня. Лет двадцать семь или восемь. Глаза карие. Знаете, карие глаза разными бывают. С зеленым оттенком, светлые, почти желтые, а иногда встречаются едва не черные. Вот у него последний вариант. А еще немного раскосые. И в них я на мгновение уловила растерянность и удивление. Чего это он? Ох, наверное, удивился цвету моих глаз. Блин, опять свечусь, не думая.
Если описывать его дальше, то надо сказать, что на голове у него был капюшон, но видно брюнет. Нос ровный, губы тонкие и бледные. Высокие скулы и острый подбородок. Но всё это ерунда, главное, что меня поразило — это цвет кожи.
Когда почти весь год на небе сияет солнце, а вокруг тебя бескрайние пески, с редкими оазисами и каменными городами, то сложно сохранить белоснежную кожу. Кажется, солнечные лучи способны позолотить тело даже сквозь одежду. Здесь многие кутаются в светлые ткани, пытаясь хоть как-то защититься от солнца, но всё равно хотя бы немного, да загорают.
