Не зарекайтесь, люди, от чумы,
Сумы, тюрьмы и участи Мумы…
А. Кортнев
Исторический роман сочинял я понемногу, пробиваясь как в туман от пролога к эпилогу… вертелось в голове… Вот же вертится всякая чушь,.. или не чушь? Я где-то это слышал… Где я это слышал? – мысль, скользкая и вязкая, как кисель, нет скорее как жидкий гудрон, опять куда-то плюхнулась и… я проснулся.
Свет пробивается сквозь… блин, как же это называется?.. Занавески, шторы?.. Ранний-ранний рассвет.
Однако нас не слабо приложило. Оп, уже думаю про нас двоих, хотя я вроде бы здесь один.
ОДИН!!! М-М-М…
Дикая тоска, такая дикая, что впору в петлю.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Глубокий вдох, выдох. Десять глубоких вдохов и выдохов.
Успокойся, изменить ничего нельзя, всё, ты умер. У-ме-р! Прими как данность. Все умирают, все. Вот и твоя очередь пришла. Просто пришла твоя очередь. Да и пожил ты вполне, ну может быть и не вполне, но умереть в 65 уже вроде бы и не стыдно. Тем более, как и хотел – ещё вполне самостоятельным, без маразма, не отягощая жизнь близких своими болезнями.
Всё? Паника прошла?
Да, вроде можно адекватно мыслить.
МЫСЛИТЬ! А попроще? Вот, вполне – можно спокойно осознать то, что произошло. И так!
Вчера я ехал… (А куда я ехал? или не вчера? Или не я?). Охренеть…
Спокойно. Всё с начала.
По всей вероятности в своей реальности (а эта тогда реальность чья?) я погиб – помню приближающуюся кабину MANа, помню как кручу руль, давлю со всей дури на педаль тормоза, а в голове мысль – хорошо, что в машине один.
Этому тоже здорово досталось, но всё же жизненно важные органы остались в более-менее целом состоянии.
Поручику конечно капитально не повезло (или повезло) – шутка ли – попасть под ядро. Наверняка впереди всех бежала, а как иначе – героем ведь хотел стать, небось.
Что думал в этот момент поручик, не знаю. И, по-видимому, не узнаю никогда. Судя по всему, от болевого шока он умер. Не мудрено – мало того, что ему оторвало обе ноги, так ещё и откинуло назад и хорошенько грякнуло об мёрзлую землю.
Вот тут-то где-то мы с ним и пересеклись.
Куда же попал я?
Да уж, попал так попал – это, по-видимому, параллельная (или перпендикулярная, или… ну в общем, другая реальность.
А почему ты так думаешь? Может это просто тебя так назад во времени забросило?
Может… но… не знаю. На ум приходит только какая-то теория множественности пространств и измерений (кажется так… или не так?) вроде бы какого-то немца (хотя, скорее еврея), толи Гильберна, толи Гильберта, а может и вовсе Шмидта. Так вот, у этого пространства (хотя правильнее будет, наверное, просто – пространство) не три, и даже не четыре, а бесконечное множество измерений. А главное что, согласно этой теории, пространство обладает неограниченной ёмкостью – всё прошлое и будущее умещается в одной точке пространства, точки пространства колеблются, как атомы в кристалле и могут вроде бы меняться местами… Вот как-то так. Читал об этом когда-то,.. наверное в детстве – детские воспоминания почему-то чаще других приходят в голову. А может всё и не так, но других объяснений у меня нет, поэтому будем считать это именно так.
– Тогда получается, что героический поручик валяется в реанимации где-нибудь в Пензе 21 века?
– Может быть, может быть… нет, то есть если он в реанимации то, скорее всего в Пензе, отъехал я от неё километров 15, но,.. судя по моим воспоминаниям, от моей тушки вряд ли что целого должно было остаться. Хотя… Но куда-то же поручик делся… ну, то есть его сущность, душа, если хочешь, куда-то ведь делась?..
Так, об этом подумаем позже, а то голова уже пухнет.
Да, а зовут-то меня, обалдеть – Ржевский Александр Фёдорович, да, да – поручик Ржевский.
Выяснил это я вчера.
Нет, не кода очнулся, а кода сумел для себя уяснить что, где, когда и какого хрена со мной произошло. Сначала я хотел симулировать полную немоту и амнезию. Ну а что делать? Очухиваешься фиг знает где, всё болит (а я с начала и не понял, что ног то у моего тела и нет), обстановка вокруг незнакомая, да не просто незнакомая, а какая-то… которой не должно быть.
И так. Вчера
…Пришёл в себя я как-то плавно, как проснулся.
Первая мысль – что со-мной? И какая-то необъяснимая, вроде бы беспричинная, тоска. Следующая мысль появилась вместе с болью. Боли я обрадовался – значит выжил.
Обстановка незнакомая. Явно уже день. Комнатка небольшая, потолок дощатый, видно, что доски достаточно старые, когда-то белились известью. На стенах бумажные обои в какой-то цветочек, причём создаётся впечатление, что эти цветочки ребёнок рисовал, кровать, на которой лежу видимо деревянная, по крайней мере, я вижу деревянную заднюю спинку, простую, без каких-либо финтифлюшек. Всё. Ах, да, окно. Окно небольшое, двустворчатое, а вот ручки такие я никогда не видел, если это они так сделаны под старину, то как-то не вяжутся с, мягко говоря, скромностью (если не бедностью) комнаты.
Где это я?
На стуле рядом с кроватью сидит и что-то шьёт какая-то тётка в… чёрт знает в чём… и,.. твою ж танковую дивизию, да она же босиком.
Ну, босиком и босиком, что такого?
