Dictionnaire amoureux de la France

Dictionnaire amoureux de la France

Le terroir et la littérature ont toujours fait bon ménage. Diverse et belle, la France n'en finira jamais d'inspirer les écrivains. Avec ce Dictionnaire amoureux, Denis Tillinac nous offre le plus beau des miroirs car l'image ici réfléchie est tout simplement celle de notre histoire.

« La France, je l'aime corps et biens, en amoureux transi, en amant comblé. Je la parcours, je l'étreins, elle m'émerveille. C'est physique. J'aime enchâsser l'or et le sang de son histoire dans la chair de sa géographie. Il en résulte un patriotisme de facture rustique, un peu comme la foi du charbonnier…

« Je suis français au naturel et j'en tire autant de fierté que de volupté. J'ai pour ce vieux pays l'amour du preux pour sa gente dame, du soudard pour la servante d'auberge, de l'érudit pour ses grimoires, du paysan pour son enclos, du bourgeois pour ses rentes, du croyant des hautes époques pour les reliques de son saint patron…

« J'ai la France facile, comme d'autres ont le vin gai ; je l'ai au cœur et sous la semelle de mes godasses. Je suis français, ça n'a pas dépendu de moi et ça n'a jamais été un souci. Ni une obsession. Toujours un bonheur…

Biographie de l'auteur

Denis Tillinac a publié plus de trente livres — romans, essais, récits, poésie — qui lui ont valu de nombreux prix littéraires. Ancien journaliste, il signe des chroniques dans la presse écrite et participe à des émissions radiophoniques et télévisuelles.

Жанр: Справочники
Серия: Dictionnaire amoureux
Всего страниц: 107
ISBN: 978-2259214889
Год издания: 2011
Формат: Полный

Dictionnaire amoureux de la France читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Prélude

La France, je l’aime corps et biens, en amoureux transi, en amant comblé. C’est ma belle égérie, je la chimérise et je l’idéalise mais ses pleins et ses déliés m’inspirent des désirs terre à terre. Je la parcours, je l’étreins, elle m’émerveille. C’est physique. J’aime enchâsser l’or et le sang de son histoire dans la chair de sa géographie. Il en résulte un patriotisme de facture rustique, un peu comme la foi du charbonnier. D’aucuns forgent leur patriotisme français dans le métal d’un concept ; le mien s’est sculpté dans l’argile de mes songes. Puis étayé à l’âge des concupiscences en dévoilant grain après grain le corps somptueux de cette madone qui me fait de l’œil. Je suis français au naturel et j’en tire autant de fierté que de volupté. J’ai pour ce vieux pays l’amour du preux pour sa gente dame, du soudard pour la servante d’auberge, de l’érudit pour ses grimoires, du paysan pour son enclos, du bourgeois pour ses rentes, du croyant des hautes époques pour les reliques de son saint patron. J’ai la France facile, comme d’autres ont le vin gai ; je l’ai au cœur et sous la semelle de mes godasses. Je suis français en mon âme et conscience, ça n’a pas dépendu de moi et ça n’a jamais été un souci. Ni une obsession. Toujours un bonheur. J’aurais pu ne pas l’être et je sais ce que j’aurais perdu. Souvent j’ai déploré d’avoir été lâché sur la terre des hommes au beau milieu du siècle vingtième ; à tort ou à raison, je me serais mieux vu en d’autres époques. Jamais je n’ai regretté d’être français, même s’il m’est arrivé de penser que mes compatriotes ne méritent pas ce privilège.

Je suis un Français de la sorte la plus ordinaire : né natif et ravi de cette bonne fortune. D’aussi loin qu’on remonte dans la généalogie de ma famille, père et mère, mon capital génétique est circonscrit à l’intérieur du Massif central. Un arrière-grand-père est venu de Bourgogne planter ses pénates en Bourbonnais. Le reste, c’est l’Auvergne et les confins du Limousin. Gergovie n’est jamais loin. Un peu d’oc, un peu d’oïl : voilà mes racines. Il y a deux villages sur ma carte hexagonale du Tendre, et autour c’est la France dans tous ses états, océanique, latine, flamande sur les bords, germanique sur ses marches avec Paris comme point de convergence. D’ailleurs j’y suis né et j’y ai grandi, comme beaucoup de Français dont les ascendants y sont « montés » avec leurs gros sabots, leur valise en carton, des ambitions, des illusions. Nos provinces ont du caractère et de la mémoire mais elles gravitent autour de leur capitale comme les papillons de nuit autour d’un lampadaire.

Ces racines m’ont offert gratis le matériau de ma poétique : autour de deux clochers, mon âme terrienne et plébéienne a exercé une manière de souveraineté sur quelques arpents, en sachant toujours où s’achèverait la comédie : les miens sont empilés tout près, dans les cimetières de famille. Ça donne du recul, et finalement de l’insouciance. Puisque aussi bien je les y rejoindrai, c’est un peu comme si j’y étais déjà.

Avoir son camp retranché affectif sur les pentes du vaste massif primaire est une grâce inestimable ; je n’en ai jamais fait un fromage barrésien. « La terre et les morts » : très peu pour moi. Plus exactement : trop peu pour mon patriotisme. Il n’a rien de régionalisant et il est trop assuré sur ses bases pour se dévoyer en crispation identitaire. À quoi bon en rajouter sur cette « identité », elle coule de source — ou de sève ; c’est un terreau, pas un camp retranché. On peut être français et venir d’ailleurs. On est toujours un peu d’ailleurs et le sang d’un Français ne sait plus trop à quel ancêtre il doit d’être clair ou foncé.

L’article premier de mon credo patriotique est simple comme bonjour : la France est de loin ce que l’histoire-géo a tramé de mieux sur les cinq continents. De plus beau, de plus noble et de plus savoureux. Cet axiome posé, inutile de forcer la dose. Loin de m’assigner à résidence, mes racines m’ont incité à la quête de l’universel, sous la forme d’une attirance invincible pour les lointains et les marges, les Suds profonds, les peuples nomades, les cirques ambulants, tous les vagabondages, tous les métissages. C’est en Français invétéré que j’ai ce désir fou d’altérité. Rien de plus sot que cette manie, propre à certains intellos, de dénigrer une France « horizontale » en l’opposant au mirage d’une « verticalité » abstraite et glaciale. Celle de leurs ruminations conceptuelles. Ils se croient émancipés des attaches naturelles à tout peuple, ils ont simplement un mépris de caste pour le peuple. En réalité la France est le fruit de l’enracinement et du dépaysement. La sédentarité de son peuple, inscrite dans l’histoire plusieurs fois millénaire de la ruralité occidentale, a toujours été contrebalancée par une aspiration mystérieuse à s’extraire de sa glèbe. Depuis l’aube de son destin, ce peuple de laboureurs, de bretteurs et de rhéteurs extrapole ses désirs pour en faire de l’idéal. Pas toujours à bon escient. Quand sonne l’angélus, la France des clochers regarde le ciel, et les étoiles qui s’y allument ne sont pas de chez nous mais d’une contrée sans frontières, accessible à tous les mortels. Encore faut-il des clochers pour que ces épousailles du sol et du sens soient fécondes.


Рекомендуем почитать
Осторожно, двери закрываются!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Попаданец

Кто сказал, что боги древности сгинули во мгле веков? Нет, они не пропали в бездне времён, они среди нас и ежечасно вмешиваются в нашу жизнь. И горе тому, кто окажется у них на пути. Но чёрный следопыт Алексей, с виду обычный парень, не робкого десятка. По воле судьбы он очутился в мире, ставшим полем битвы могущественных сущностей. Тамарвалдская империя, братство «Две молнии», купеческая гильдия, тайный орден иеремитов, Западные королевства, управляемые неведомыми кукловодами, — все они сошлись в непримиримой схватке.


Пленники тайги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Персональные помощники руководителя

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.В данном пособии в алфавитном порядке собраны статьи о приближенных лицах известнейших деятелей науки, политики, бизнеса.


713 секретов производственных технологий

Форматирование файла не завершено (Stribog).Эти не только древние, но и интересные рецепты не потеряли актуальности и в нынешнее время. Правда, хочу заметить, что не все из них безопасны. Особенно те, где используется ртуть и соли тяжелых металлов (в частности это касается раздела «Парфюмерия»). Так что думайте Сами.С уважением, Сергей Каштанов.


Противотанковая мина ТМ-72 и минный взрыватель МВН-72

Руководство предназначается для изучения тактико-технических характеристик, устройства принципа действия, правил применения, хранения и транспортировки противотанковой мины ТМ-72 и минного взрывателя МВН-72.


Советский анекдот

Вниманию читателей предлагается первая научная публикация тематически разнородных анекдотов, имевших хождение в СССР с 1917 по 1991 год. Указатель представляет собой систематизированное собрание записей советских анекдотов. В издание вошли материалы из прессы, эмигрантских сборников, сводок о настроениях населения, доносов, судебных дел, записей фольклористов-любителей, дневников современников и прочих источников. Всего в Указателе 5852 статьи, каждая из которых посвящена одному анекдотическому сюжету.


Учимся читать в три раза быстрее за 20 минут - Лайфхакер

rufb2edit 0.0.908 сен 2015http://lifehacker.ru/2015/01/22/chitat-v-3-raza-bystree/web2fb2_201509080815_87756238791.0Учимся читать в три раза быстрее за 20 минут - ЛайфхакерИя Зорина 22 января 2015Учимся читать в три раза быстрее за 20 минутУмение быстро читать освобождает кучу свободного времени. Только представьте, вы можете в три раза быстрее справляться со всей литературой — технической, профессиональной или художественной. А теперь приятная новость: в отличие от большинства навыков, которые нужно осваивать постепенно, скорочтение доступно вам уже через 20 минут тренировки.


Фармакотерапевтический справочник педиатра

В современной педиатрии используется множество различных лекарственных препаратов. Разобраться в обилии лекарств, учесть их терапевтическое действие, побочные эффекты, совместимость между собой, противопоказания к применению – довольно сложная задача даже для опытного педиатра. Ведь ему нужно не только выбрать наиболее подходящее лекарственное средство, но и определить оптимальную дозу, учитывая возраст и индивидуальные особенности ребенка. В этом справочнике рассмотрены более 300 препаратов, применяемых в педиатрической практике.


Молодежный словарь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.