На первый взгляд — обыкновенная большая контора, неопрятная, как тысячи современных капиталистических контор. Сейфы, картотеки, телефоны, диктофон и тому подобные приспособления. Справа (от актеров) вход из приемной; слева на первом плане дверь в кабинет директора; на втором плане еще одна дверь. В глубине, справа, книжная полка; слева тяжелые занавеси (позднее, когда занавеси раздвинутся, мы увидим, что за ними гардеробная, заваленная экзотическими костюмами; столик с зеркалом, освещенный сбоку, как в актерской уборной). Канцелярская обстановка нарушается разбросанными там и сям фантастическими предметами: рыбачьими сетями, масками, манекенами с плащами на «плечах», цветными географическими картами несуществующих стран — причудливой смесью, характерной для аукционов и антикварных лавок. На видном месте портрет седобородого старца с длинными белыми, волосами и доброй улыбкой. Лицо не то артиста, не то апостола. Это доктор Ариэль. Когда поднимается занавес, Элена нервно ищет что-то в картотеке и не может найти. Смотрит на записку и снова перерывает карточки, все более нервничая. Шумят динамики селекторной связи, слышен голос секретарши доктора Ариэля.
Голос. Все еще не нашли?
Элена. В первый раз со мной такое. Я ведь точно помню, что сама ее ставила. У нас в картотеке такой порядок, я могу с закрытыми глазами отыскать любую карточку. Не пойму, куда она запропастилась.
Голос. Может быть, в записке ошибка?
Элена. Нет, невозможно. Писал сам шеф. (Смотрит в записку) 4-В-43. Тут не может быть ошибки.
Голос. Пока что я заметила две ошибки.
Элена. Две?
Голос. Две. Во-первых, никогда не говорите «шеф». Это вызывает нежелательные ассоциации. Говорите просто «директор». Второе: вы ищете девушку семнадцати лет среди голубых карточек. Несовершеннолетние — на белых карточках.
Элена. Господи, что это со мной сегодня!
Голос. Будьте внимательнее. Когда речь идет о малолетних, закон неумолим.
Элена. Вечно я забываю про цвет.
Голос. Запомните, в этом доме любая мелочь может привести к катастрофе. Жизни многих людей зависят от нас. Работа наша чрезвычайно ответственна. Быть может, человечество когда-нибудь будет благодарно нам, быть может, мы сегодня очутимся в тюрьме. Не забывайте об этом.
Элена. Простите меня… Я обещаю, это не повторится.
Голос. Надеюсь. А теперь — посмотрим, действительно ли вы так безошибочно находите карточки. Станьте перед ящиком, закройте глаза и найдите № 4-В-43.
Элена. Эта?
Голос. Очень хорошо. Поздравляю. «Эрнестина Пинеда. Отец неизвестен. Мать слишком известна. Побег из дома. Опасно. Срочно смотри образец А-4.»
Элена(ищет в папках, повторяя про себя). А-4, А-4, А-4, А-4. (Находит) Вот. По-видимому, случай серьезный… Разрешите спросить… Я знаю, что нельзя, но я ведь тоже… и так хотела бы узнать…
Голос. Приучайтесь подчиняться без вопросов. Так будет лучше для всех. И еще: если придет девушка с грустными глазами, в берете на французский манер, и покажет голубую карточку — впустите ее немедленно.
Элена. Это та, что с красными розами?
Голос. Откуда вы знаете?
Элена. Я не нарочно. Я случайно услыхала, когда шеф…
Голос. Директор.
Элена. Простите.
Голос. Приступайте! Конец связи. (Селектор замолкает)
Элена садится к столу и разбирает бумаги. Входит протестантский пастор. Все в нем слишком закончено, чтобы быть настоящим. Он далеко не в евангельском настроении.
Пастор. Ну, это уже слишком. Я протестую, наконец! Со всей почтительностью, но — протестую!
Элена(не отрываясь от работы). Опять?
Пастор. Меня пригласили сюда как знатока языков. Девять живых, четыре мертвых. Сорок лет изучения! Пять званий! И к чему? Мне поручают черную работу!
Элена. Вот как? Вопросы совести, религиозные сомнения пожилой шотландки — это, по-вашему, черная работа?
Пастор. Так ведь опять старая дева! Четвертая — меньше, чем за неделю! А что может быть отвратительнее для старого холостяка, чем старая дева?
Элена. Очень любезно.
Пастор. Я не о вас. Вы не женщина.
Элена. Благодарю.
Пастор. Я хотел сказать — вы товарищ, коллега. Потому-то я и говорю с вами так откровенно. И повторяю вам: протестую, протестую, протестую.
Срывает одну из бакенбард. Элена встает.
Элена. Успокойтесь, ваше преподобие.
Пастор(нервно оглядывается и понижает голос). Почему вы говорите «ваше преподобие»? Разве мы не одни?
Элена. Одни, одни. Успокойтесь.
Пастор. О, Господи! (Срывает вторую бакенбарду)
Элена. И переоденьтесь немедленно. Сегодня вам предстоит выполнить еще одно важное поручение. (Протягивает ему бумагу)
Пастор(безнадежно). Как же, знаю. Прибывает норвежское судно. Надо пойти в порт?
Элена. Никто, кроме вас, не знает языка. Подумайте, как обрадуются эти парни, когда услышат так далеко от дома старинную песню своей страны!
![Третье слово [=Дикарь]](/storage/book-covers/61/6105f0cb67f7e662f658cc405e916445ea36a41f.jpg)
![Утренняя фея [=Та, которую не ждут]](/storage/book-covers/14/14b2a55ba916c0e4d5c9aca3b9fc6e92bae44b9c.jpg)
