Планета Идиллия. Город Зелар
Зелар нарядился в сотни гирлянд из прозрачных кристаллов, весело отражающих закатное солнце. По стенам и мостовым прыгали тёплые солнечные зайчики, заставлявшие прохожих весело щуриться. Но когда солнце приблизилось к горизонту, улицы залило пурпуром и Костасу на миг показалось, что по улочкам города расплескалась кровь.
Пришедшая следом темнота прогнала наваждение. Неудержимым потоком она заливала улицы, превращая весёлое разноцветье домов и садов в густой мрак, прорезаемый лишь светом звёзд. Не зажигались уличные фонари, не поблёскивали фары машин, в окнах домов не теплился уютный свет. Даже неугомонные горожане притихли: ни музыки, ни песен, ни привычного смеха. Только чужеродный, выделяющийся в наступившей тишине свист двигателей патрульных дронов резал слух.
По просьбе Зары комендант приказал погасить все огни в городе, включая прожекторы вокруг комендатуры и фары патрульных машин. На этот шаг он пошёл с лёгким сердцем: при наличии систем ночного видения осветительные приборы играли исключительно вспомогательную роль.
Не последнюю роль сыграло и доверие Костаса к идиллийке — попроси Зара отключить и ноктовизоры, Рам выполнил бы и эту просьбу. Пусть с неохотой и на короткое время — но выполнил. Собственно, он так и поступил со своим шлемом, открыв забрало по просьбе Ароры.
За тот краткий миг, что его глаза приспосабливались к темноте, Рам успел пережить больше негативных эмоций, чем за всё время пребывания на Идиллии. Ему казалось, что именно в этот момент доминионцы нанесут удар, просочившись мимо стоявших неподалёку дорсайских солдат.
Но никто не спешил к беседке, занятой Костасом и Зарой. К некоторой растерянности коменданта, ожидавшего торжественных речей и обращений к горожанам, ничего подобного не происходило. Они с Зарой просто заняли одну из многочисленных городских беседок, расположившуюся на возвышенности, и любовались ночным Зеларом.
Погружённый во мрак город притаился, словно выжидая. Странность происходящего напрягала китежца, заставляя ожидать подвоха, и лишь рука Зары на предплечье, удерживала коменданта от желания опустить забрало и увести мэра подальше от заполнивших улицы горожан.
Но праздная толпа выглядела абсолютно мирно. Впервые на памяти Костаса, идиллийцы были одеты практически одинаково: мужчины — в строгие чёрные костюмы, а женщины, как и Зара, — в золотистые платья, формой напоминающие экзотические цветы. Немного различались лишь полумаски, скрывающие верхнюю половину лица.
Неподалёку Костас с удивлением обнаружил группу эдемцев — необразованной голытьбы из дипплей. Те, хоть и пренебрегли сюртуками, оставшись в форме, но так же прикрыли лица масками и — что было удивительнее всего — соблюдали тишину.
Пальцы Зары сжались и мэр одними губами произнесла:
— Пора.
Запуска дронов, открывающих праздник, должен был произвести Прокофьев, но генерал опаздывал и Костас лично дал команду муниципальным дронам начать распыление катализатора. В приступе паранойи он ещё утром передал распыляемое вещество на анализ, но ничего опасного тот не выявил. Начальник медслужбы уверил, что воздействие порошок оказывает только на растения и Рам, скрепя сердце, дал добро.
Едва слышно загудели мелкие дроны, мельтеша в небе над городом. Костас ожидал какого-то эффекта, но ничего не произошло.
«Какой-то дерьмовый праздник», — мрачно подумал китежец и тут где-то на самом краю зрения что-то блеснуло.
Костас повернул голову, пытаясь разглядеть источник света, но заметил ещё один проблеск, а за ним ещё и ещё. Мягкое золотистое свечение возникло совсем рядом и комендант с изумлением понял, что видит распускающийся цветок. Больше всего он напоминал акадийские лилии, но состоял, казалось, из солнечного света, растворённого в густом золоте.
Вскоре город осветили тысячи, миллионы цветов, превратив Зелар в место из волшебной сказки. Платья женщин тоже засияли, отражая и усиливая свечение цветов, превращая идиллиек в прекрасных фей из тех же сказок. Кристаллы на гирляндах заиграли мириадами огоньков, разливая вокруг мягкое золотистое свечение.
Будто по команде, отовсюду полилась музыка. Единая-единственная мелодия в исполнении сотен флейт. Слаженности музыкантов, разбросанных по всему городу, могли позавидовать и военные оркестры.
— Ларитал, — тихим, но живым и ласковым голосом, произнесла Зара. — Мелодия цветов. Говорят, что когда-то её на Идиллию привёз путешественник, услышавший, как поёт ветер в лепестках цветов на далёкой колонии.