29 сентября
Мой дорогой Филипп, я дарю тебе эти золотые запонки, инкрустированные драгоценными камнями, в память о тех незабываемых мгновениях в Маунт-Рейнер, когда ты сделал мне предложение стать твоей женой. Ни одна женщина прежде не была так счастлива в браке, как я. Ровно месяц назад мы поженились, и я поздравляю тебя с этой датой, любимый. Келли.
Отложив в сторону шариковую ручку, Келли Мэдсен Дидье засунула открытку в конверт и прикрепила его к подарку, обернутому в черно-красную бумагу и украшенному зелеными и золотыми ленточками. Запонки были сделаны по ее эскизу и представляли собой без малого произведение искусства.
Филипп должен был появиться на пороге их роскошного с видом на одно из красивейших озер Швейцарии пентхауса в любой момент.
Келли поспешила из спальни в гостиную, где уже был накрыт стол. Кружевная скатерть, хрусталь, ваза с осенними цветами, канделябры, серебряные столовые приборы. Положив свой подарок рядом с бокалом Филиппа, она отправилась на кухню, чтобы закончить последние приготовления.
Сегодня утром, как только Филипп уехал на работу, Келли принялась за готовку и уборку. Приняв душ, она надела новое, подчеркивающее фигуру черное платье и такого же цвета туфли на высоких каблуках. Белокурые волосы свободно ниспадали на плечи.
Келли посмотрела на часы: половина восьмого вечера. Филипп опаздывал по меньшей мере на тридцать минут. Он не предупредил о том, что задержится, а ведь это так не похоже на него! Хотя, возможно, его задержал какой-то важный клиент.
В начале недели Филипп говорил ей, что к нему должен приехать посол Кот д'Ивуара, собиравшийся заказать большую партию роскошных автомобилей, производимых компаний Дидье.
Подождав еще несколько минут, Келли решила позвонить личному секретарю Филиппа, Марселю, домой. Тот сказал, что, уходя домой, видел Филиппа сидящим за рабочим столом и разговаривающим по телефону с кем-то из Нью-Йорка.
Марсель предположил, что Филипп, скорее всего, развлекает в ресторане нового клиента. Да мало ли у него дел?
Келли поблагодарила Марселя, повесила трубку, но спокойнее ей не стало. Если бы Филипп решил повести нового клиента в ресторан, то обязательно пригласил бы и ее.
Внезапно зазвонил телефон. Келли сразу же ответила.
— Мадам Дидье? — раздался в трубке серьезный голос. Келли запаниковала, во рту у нее пересохло.
— Да, это я, — ответила она.
— Вам звонят из клиники Водуа. Ваш муж попал в автокатастрофу. Не беспокойтесь, с ним все будет в порядке. Он просит, чтобы вы приехали.
— Я сейчас приеду! — крикнула она и принялась вызывать такси.
Она могла бы поехать на новеньком спортивном автомобиле, который подарил ей Филипп на свадьбу, но не знала, где находится клиника. Кроме того, ее нервы сейчас были на пределе.
Схватив сумочку и выключив плиту, Келли выбежала из квартиры. Не дождавшись лифта, она рванула вниз по лестнице.
Увидев такси, выезжающее из-за угла, Келли кинулась к нему.
— Поторопитесь, пожалуйста, — твердила она в беспокойстве таксисту. — Мой муж попал в аварию. Остановитесь у приемного покоя.
Несмотря ни на что, таксист не превышал допустимой скорости. Филипп явно никогда не отличался таким же благоразумием. Он гонял на автомобиле как сумасшедший. Его сестра Клаудин — подруга Келли — говорила, что хоть Филипп теперь и предпочитает скалолазание, гонять на автомобиле он не перестанет никогда.
В приемном покое оказалось много людей. Все они выглядели взволнованно. Келли подошла к окошку администратора:
— Извините, моя фамилия Дидье, мой муж Филипп был доставлен сюда сегодня вечером. Где я могу найти его?
— По коридору налево, он в палате номер четыре.
Келли прошептала слова благодарности, затем поспешила в палату.
Войдя к мужу, она обнаружила, что он не спит.
— Филипп? — позвала она.
— Любовь моя... я думал, ты никогда сюда не доберешься.
Низкий голос Филиппа сильно дрожал, что показалось Келли странным. Ее муж всегда отличался невероятной выдержкой и уверенностью.
— Я выехала сразу же, как только мне позвонили, дорогой! — Девушка расплакалась, почувствовав к нему невероятную жалость. — Я прождала тебя дома несколько часов.
Филипп был неестественно бледен, что только подчеркивало выразительность его карих глаз и черных волос.
— Бог мой, как ты красива, — он притянул жену к себе правой рукой и жадно поцеловал. Казалось, что это их прощальный поцелуй.
— Филипп, любимый... — прошептала Келли, когда он неохотно оторвался от ее губ. — Что с твоей левой рукой?
— Ударился локтем, ничего страшного.
— Дорогой, — простонала Келли, — дай мне посмотреть.
— Не нужно. У меня только синяк, кость цела. Чтобы удостовериться в том, что все в порядке, мне скоро сделают рентген. И пока не подошла моя очередь, я должен кое-что тебе сказать.
Келли испытала нехорошее предчувствие. Она прерывисто вздохнула:
— Слушаю.
— Тебе лучше присесть.
— О чем таком ужасном ты собрался мне сказать? — спросила она, усевшись на стул, взяла его за руку, поцеловала ее и прижала к своей щеке.
На лице Филиппа появилось холодное выражение, в глазах — мольба. Он откашлялся.
— Мы поклялись, что будем любить друг друга и в горе, и в радости.
