Н. ЦИПИС, Г. КОРОТКЕВИЧ
"Одним из крупнейших был метеорит, упавший на землю в 1908 году в районе Подкаменной Тунгуски".
(Энциклопедический справочник)
Огромная кошка, распластавшись, лежала на ветвях высокой пихты. Она была неподвижна вот уже час, только кисточки ее чутких ушей изредка шевелились. Непонятные события происходили во владениях, где уже много дней и ночей она была хозяйкой.
Ранним утром вчерашнего дня небо вдруг озарилось. На нем появилась странная яркая звезда, которая, словно сорвавшись с высоты, покатилась прямо на рысь, увеличиваясь в размере с каждым мгновением, волоча за собой ослепительно белый хвост. Звезда исчезла за соседними сопками. Потом был гром. Но не обычный, какой бывает во время грозы, а гром-великан. Земля вздрогнула, словно раненная, и страшной силы теплый ветер бросил кошку на кусты, покатил ее, рычащую, перепуганную, по земле. Вскочив на ноги, зверь бросился в свое логово и, забившись, лежал целые сутки.
Утром голод выгнал рысь в тайгу. И тут она увидела непонятное: у старой пихты, вершина которой самую малость не доставала до конца скалы, лежало громадное белое "яйцо". На всякий случай кошка взобралась на сук: здесь было безопаснее, да и нападать отсюда лучше. Так она и лежала вот уже час. Вдруг в одном месте матовая поверхность "яйца" потемнела, в нем появилось отверстие. Из него вышли двое. "Люди", - подумала рысь. Но все это было очень непонятно. Люди появлялись в этих местах очень редко и всегда с собаками. Эти были без собак. Пока они возились у стенок "яйца", из отверстия появились еще двое. Они ушли в тайгу и через некоторое время показались на вершине скалы, одиноко возвышавшейся над океаном леса. Потом они вернулись, и все четверо исчезли в черном отверстии, которое быстро затянулось белым. И все опять было тихо.
Рысь уже хотела слезть с дерева и осторожно подобраться к яйцу, как вдруг возле него выросли огромные черные фонтаны, и оно начало уходить в землю. Стоял рев, словно взбесились тысячи медведей. Куски земли били кошку по морде и бокам. Пихта, на которой она сидела, стала медленно валиться в сторону все увеличивающейся воронки. Ошалев от страха, рысь взвилась в невероятном прыжке и перескочила на другое дерево. С него она соскользнула на землю и устремилась на юг, подальше от родных мест, ставших такими страшными и непонятными.
***
- В ковбойках пестрой, клетчатой расцветки-и-и, - орал на всю тайгу Жорик.
- Бо-же мой! Все песни на один мотив, - застонал Трошечкин. - Третье лето таскаю его с собой и все еще остаюсь нормальным человеком. Почему я его беру с собой?
- О! - Жорик, улыбаясь во весь рот, обернулся. - Потому что я - бог бурения.
Тут уже все расхохотались. Не потому, что Жорик сказал неправду, - он действительно был мастером своего дела. Просто этот парень и правду говорил так, что нельзя было не смеяться.
Тайга в этих местах красива какой-то успокаивающей красотой. Настроение у геологов было отличное. Трошечкин бывал здесь и раньше и считался старожилом.
- Места, можно сказать, исторические: километрах в 20 к северу в 1908 году упал Тунгусский метеорит. Сколько тут народу перебывало! Потом интерес поутих. А теперь мы, геологи, добрались сюда.
- То ли будет, когда мы тут алмазы найдем, - пообещал Жорик.
- Боже мой! Алмазы! Да их тут и в помине нет! Пора бы уже разбираться, - Василий Петрович снова застонал.
- А вдруг найдем? - бурильщик не уступал: алмазы были его страстью с детства.
К вечеру маленькая экспедиция пришла в распадок между двумя сопками.
Геологи переночевали, а утром вертолет доставил им миниатюрную, но довольно мощную буровую. Через неделю, управившись, с тремя "точками", Жорик перебрался на четвертую, неподалеку от одинокой скалы.
- В ковбойке пестрой, клетчатой... - разносилось по тайге. К обеду Жорик появился в палатке, но есть не стал. Пыхтя, он вывернул все из своего рюкзака, достал что-то завернутое в вату и исчез. Трошечкин покосился было на бурильщика, но опять уткнулся в бумаги.
Вскоре Василий Петрович решил посмотреть, как идут дела у Жорика. Бурильщик сидел на земле. Лицо его выражало испуг и недоумение одновременно. Он поднял глаза на Трошечкина и почему-то шепотом сказал:
- Василий Петрович... Гляньте...
На ладони Жорика лежала его гордость - боразоновая коронка бура. И эта коронка, способная пробить алмазную плиту, была выкрошена. Трошечкин присвистнул: смещались представления о привычном. Уж он-то как геолог знал, что нет пока на земле вещества тверже боразона.
- Какая глубина?
- Двадцать два метра... Я две алмазные загубил до этой...
Вечером, когда все собрались вместе, обсудили план действий и утром приступили к работе. Жорик повеселел.
- Говорил же я, что мы найдем что-то особенно? А? Говорил? - наседал он на Трошечкина.
Бурили в разных местах и наконец определили границы залегания этой странной массы.
Василий Петрович послал радиограмму на базу. Оттуда весть о находке дошла до Новосибирска. Через неделю на месте небольшой геологической стоянки у одинокой скалы был расположен солидный палаточный городок, и несколько мощных механизмов, урча, разгребали землю.
