Клуб «Бастион», Монтроуз-плейс. Лондон: 15 марта 1816 года
— До начала сезона еще почти месяц, а хищники уже целыми стаями выходят на охоту. — Чарлз Сент-Остелл уселся на один из восьми стульев с высокой прямой спинкой, стоящих вокруг стола из красного дерева в гостиной клуба «Бастион».
— Да, как мы и предсказывали… — Энтони Блейк, шестой виконт Торрингтон, расположился на противоположной стороне стола. — Ажиотаж на матримониальном рынке, кажется, достиг маниакального уровня.
— Так вы уже в курсе? — удивился Деверелл, подсаживаясь к Чарлзу. — А я, признаться, в ожидании сезона никуда не высовываю носа.
Тони скорчил гримасу:
— Хотя моя матушка и живет в Девоне, здесь у нее есть достойный заместитель в лице моей крестной, леди Эмери, и если я хотя бы мельком не появлюсь на каком-либо мероприятии, то, будьте уверены, на следующее же утро получу записку с требованием объяснений.
Остальные члены клуба рассаживались в это время по своим местам, и когда Кристиан Аллардайс, Джарвис Трегарт и Джек Уорнфлит устроились за столом, все дружно уставились на пустующее кресло рядом с Чарлзом.
— Трентем прислал записку с выражением своего сожаления. — На лице Кристиана, сидевшего во главе стола, появилась насмешливая гримаса. Конечно, не в прямолинейной форме, — поспешил уточнить Чарлз. — Он написал, что занят сейчас неотложными делами, и пожелал нам успеха в наших начинаниях. Впрочем, он надеется через неделю вернуться в город и присоединиться к нашей шестерке, чтобы поддержать нас в предстоящем нелегком труде.
— Как это мило с его стороны! — ухмыляясь, съязвил Джарвис.
Трентем — Тристан Уэмис — был среди них первым, кто успешно женился, а именно эта общая цель и породила их клуб, своего рода последний бастион борьбы против светских свах.
Тони чувствовал, что из всех шестерых холостяков у него самое безнадежное положение. Такого мрачного настроения у него не было давно, хотя оснований для этого вроде бы не имелось.
— Предлагаю собираться каждые две недели, — предложил Джек Уорнфлит, — это поможет нам держать руку на пульсе событий.
— Поддерживаю, — кивнул Джарвис, сидевший по другую сторону стола. — А если у кого-то из нас возникнет необходимость сделать срочное сообщение, будем созывать внеочередное собрание. Принимая во внимание то, с какой скоростью развиваются события в высшем свете, двухнедельный срок следует считать предельным — к этому времени обстановка полностью меняется.
— Я слышал, что патронессы «Олмакса» подумывают об открытии сезона гораздо раньше обычного — настолько огромен сейчас интерес к этому делу.
— А правда ли, что опять придется приходить в бриджах?
— Под страхом получить от ворот поворот. Впрочем, — Кристиан слегка приподнял брови, — я лично сильно сомневаюсь в том, что это так уж страшно…
Все засмеялись, а затем обмен новостями продолжился.
— Опасайтесь леди Энтуисл: если она вцепится в вас своими когтями, вырваться будет чертовски трудно! Ну и, конечно, не только ее.
Это был основной метод борьбы с грозившей им опасностью. Все они последний десяток лет служили в качестве негласных агентов его величества во Франции и соседних с ней странах, где и занимались сбором информации о сухопутных войсках противника, о его кораблях, о снабжении его армий и о стратегических планах. Добытые ими сведения они отправляли Далзилу — шефу шпионов, сидевшему, подобно пауку в центре своей паутины, в недоступных глубинах Уайтхолла; именно он руководил всеми действующими за рубежом английскими военными агентами. Свое дело они знали превосходно, и лучшим доказательством этому служил тот факт, что до сих пор все были живы.
Но вот война закончилась, и им теперь пришлось приспосабливаться к мирной жизни. Каждый унаследовал богатство, титул, состояние; у всех было благородное происхождение; однако в их родной социальной среде — том самом высшем свете, путь в который был для них широко открыт, как они вскоре выяснили, — военные действия продолжались по-прежнему и, даже можно сказать, были в самом разгаре.
К их счастью, во всем, что касалось сбора, оценки и использования информации, они являлись первоклассными экспертами; поэтому и решили учредить клуб «Бастион», чтобы посредством этого заведения оказывать друг другу коллективную поддержку. Чарлз, со свойственной ему склонностью к драматизации событий, описывал это так: клуб для них является надежным оплотом. Здесь каждый из них мог отобрать нужные сведения, определить женщину, которую ему хотелось бы видеть в качестве своей жены, а затем, произведя штурм вражеских позиций, взять ее в плен.
Потягивая бренди, Тони припомнил, что именно он первый указал на необходимость иметь безопасное убежище подобного рода. Его мать и крестная были француженками и поощряли посетительниц женского пола строить ему глазки — вот тогда-то он и объявил друзьям: высший свет для таких людей, как они, отнюдь не так уж безопасен. Неженатых, богатых, знатных джентльменов выслеживали в клубах любящие папаши и востроглазые мамаши, холлы их домов ежедневно были завалены горами всяческих приглашений.
Очень многие достойные люди пали на полях сражений на Пиренейском полуострове, а совсем недавно и в битве при Ватерлоо, но те, кто выжил, были весьма замечательными личностями и просто так сдаваться не собирались. Скорее, они сами готовы были взять противника в плен.
