Играй, Жико! Сладко жмурюсь, прежде чем выползти из-под одеяла, и наблюдаю в щель в навесе на арбе.
Кудрявый смуглый парень в пестрой одежде задумчиво перебирает струны гитары.
Труппа остановилась на ночь. Солнце стоит высоко над горизонтом. Выходит, я проспала сутки или больше? Неслабо же меня приложила отдача.
Между повозками бегают ребятишки, а старая Магда развела костер и кашеварит.
Наконец, решаюсь. Откидываю одеяло и вдруг натыкаюсь взглядом на лежащее в повозке еще одно… тело? Одеяло приподнимается от дыхания.
Наклоняюсь поближе. Жив. Склоняюсь вплотную, ощупываю и осматриваю. Кто-то переодел его. Те лохмотья, что остались от его вещей, и одеждой нельзя было назвать.
Ну и вид у него! Свалявшаяся длинная коса, покрытая побуревшей и застывшей кровью. Кто-то из наших обтер его, пока он был без сознания, но волосы не тронул.
Кожа, словно светящаяся изнутри. Лицо по человеческим меркам некрасивое и непропорциональное, узкое, с высокими скулами. Глубоко посаженные глаза как будто запали, тень от длинных ресниц.
Искушение, не могу не коснуться. Закрываю глаза и провожу пальцами по спинке длинного носа с горбинкой, по узким губам. Я бы влюбилась, если бы могла.
Сильная рука перехватывает мое запястье, и он наваливается на меня. Оказывается, все это время он не спал. Следовало догадаться. От него пахнет кровью. Это запах моей возможной смерти.
— Кто ты?
— Я полагаю, мужчине следует представиться первым, данна, — говорю это на высоком наречии нейтральным тоном, с должной долей почтительности.
Тяжелый, зараза. Ну, или это я такая маленькая, по сравнению с ним.
Скосила глаза вниз. Так и есть, столовый нож Магды. Надо думать, предусмотрительный антрепренер труппы избавил нашего гостя от его опасных игрушек.
— И где я?
— У нас в гостях.
Да, я знаю, это запрещенный прием. Но долг гостеприимства должен его связать, хотя бы ненадолго. Хоть мы и далеко от владений сидов, я должна обезопасить людей. Даже безоружный, он способен создать много проблем.
— И что произошло? Как я здесь оказался? — сид встряхнул меня, как куклу.
— Вы сразились с тремя мораками, а потом я нашла вас и вылечила.
О, да, я просто гений лаконичности. В одном предложении описать то, что случилось — надо постараться.
— Что с мораками? — очередной колючий взгляд.
— Там было нечего спасать, да я и не стала бы. Любезный данна, — перехожу к активным действиям. — Не могли бы вы… э… слезть с меня, я еще не совсем оправилась.
Он что-то сообразил и убрался. Было видно, сколько сил это ему стоило. Да он сейчас слабее котенка: полное магическое истощение и последствия ранений.
— Ты маг?
— Вроде того.
Не хочу врать, ведь сиды безусловно чувствуют любую ложь, но и правду я говорить не собираюсь.
Вылезаю из арбы и иду умываться к ручью. Хорошее место для стоянки выбрал Тито, руководитель нашей дружной труппы. Ручей, повозки расставлены в круг неподалеку.
Кто-то добрый набрал в бадью воду, которая нагрелась на солнце. Обливаюсь прямо в одежде. Жадно пью. Спустя полцикла мне значительно легче, жизнь снова прекрасна.
Все это время чувствую спиной взгляд сида, который буквально сверлит мне спину. Брр… неприятное ощущение.
Как же так получилось, что я попала в такую передрягу?
* * *
Мы уже третью неделю гастролировали по междумирью. Антрепренер выбился из сил, добывая для нас контракты. Актеры репетировали, певцы и музыканты упражнялись, акробаты изобретали новые связки…
Сначала неделя в Эйе, замшелом феодальном мирке (к счастью, без святой инквизиции). Там нас не избалованные зрелищами местные зрители приняли просто с распростертыми объятиями.
Затем неделя в Арионе, на свадьбе наместника.
А теперь мы направлялись в техномагический мир Тета (тот самый, который остался после разрушения демиургами Альфы и Беты). Там весьма любили архаичные развлечения.
Лошадки под иллюзией вообще не замечали, что скачут не по дороге, а по серому туманному ничто поверх каменной кладки.
Дорогу попеременно освещали солнца и луны разных миров. Стоит остановиться, и эта фантасмагория обретет плоть, и ты окажешься в одном из них.
Старая Магда правила повозкой, а я ехала внутри и лениво читала очередной магический труд об Исцелении, изредка посматривая по сторонам.
Тут-то все и случилось!
При очередной смене пейзажа я почувствовала пульсацию Искры. Так бьется жизнь, только находясь на грани перехода в мир иной. От волнения у меня перехватило дыхание.
— Стой! Магда, стой! Вот здесь! Надо помочь! — повернулась я к Магде. Наверное, в моем голосе было что-то необычное.
Магда засвистела, привлекая внимание головной повозки Тито. Наша процессия замедлилась и остановилась на обочине дороги, пересекающей Великую степь на границе с Тригоном. Небольшие врата, никому не нужные и неохраняемые, где любой мог пересечь грань.
Когда мы остановились, Тропа междумирья начала бледнеть и таять.
— В чем дело? Почему вы остановились? — поинтересовался Тито, подойдя к нашей арбе.
Этот крепко сбитый мужчина, телосложением напоминающий крестьянина, а манерами и щегольскими усиками придворного франта, был на редкость удачливым антрепренером и нашим, так сказать, «отцом родным».
