1 июля, Москва
— Цветы? за цветы?.. Чего это?.. Мне? Обалдел, мужик! Какого хрена?.. Ты кто такой?.. Ничего .Зачем цветы?
— Ты что, их не заслужил?
— Я не артист, бля!.. не пидор… Какого Забери обратно свои цветы. Не тычь мне ими Ты чего мужик? Крыша поехала?.. Ты, ошибся адресом..
— Странно…
— Чего странного?
Плечистый взъерошенный крепыш с вями, ладный, безусый, но с хорошо ухоженной бородой, густо и темно упрятавшей его подбородок лы, темноглазый, в глазах плохо скрываемая растерянность, в коротком махровом халате колен, уперев короткие сильные руки в бока, агрессивно, но все равно несколько растерянно загораживал вход в комнату.
Растерянно, растерянно. Он не пройти. Он вообще ничего Зимину не Даже напротив. Он хотел как можно быстрее вытеснить мина из прихожей, выдворить из квартиры, ся от него.
Он действительно был растерян. Не Нисколько не испуган. Но растерян, потому что, мо, еще не проанализировал ситуацию, не разобрался в ней, не пришел к какому-то единственному выводу. Он не понимал, что за человек такой ввалился в квартиру, стоило ему лишь чуть-чуть приоткрыть дверь.
— Ты что? Обалдел?.. Шесть часов, бля!.. Шесть утра! Не вечера. Утро!.. Ты вдумайся, мужик! Всего-то шесть утра!.. Я и открыл тебе только потому, что ждал приятеля…
— Не жди. Не приедет приятель.
Зимин смотрел на Чирика без интереса. Чирик как Чирик. Много на свете таких Чириков.
Если отвлечься от того, что в прошлом стоит за плечами Чирика, на первый взгляд вполне нормальный, даже чем-то привлекательный мужик. Наверное, каждый день раскланивается с соседями. Наверное, одалживает соседям червонец до получки. Делится хлебом и солью. Плечист. Такой за себя постоит. Бородат. Решителен. В глубине глаз, правда, прячется некоторая суверенность, но это не каждый увидит…
Зимин увидел. Зимин был уверен, что очень скоро Леня Чирик заговорит с ним совсем по-другому, поэтому, собственно, Зимин и не обращал особого внимания на возмущенный тон Чирика. Лишь бы не орал во всю глотку. А так… Да черт с ним!
Пусть выговорится. Может, станет сговорчивей.
— Разве приятель тебя не предупредил?
— А тебе что? — агрессивно наступал на Зимина хозяин квартиры, то уткнув руки в бока, то обеими руками хватаясь за темную ухоженную бороду. — Тебе-то что? Я не с тобой договаривался. Я с приятелем заранее договаривался. И дверь не тебе открыл, а приятелю. Не тебе! Понял? Совсем не тебе Приятель заранее предупредил, что приедет без пяти шесть и постучит в дверь. Вот так Условным стуком. Совсем как ты постучался. Но тебя-то я не знаю! Какого черта! Тебя я не звал. Откуда ты знаешь наш условный стук?
— Да успокойся ты, — сухо проговорил Зимин. —
Ну не приедет твой приятель. Я вместо него. Понял? И добавил: — А на будущее дам совет. Пока бесплатный. Учти. Стук он, конечно, стук, даже если условный, но в другой раз не ленись, привстань хотя бы на цыпочки, загляни в дверной глазок.
— Чего глядеть? Там на площадке нет света.
Ответ подтвердил скрытую растерянность хозяина квартиры.
Но Чирик не был испуган. Он совсем не был испуган. Неся весь этот бред, Чирик попросту потянуть время, пытался сообразить, происходит. И он явно чувствовал ную опасность. Инстинкт у
— А ты следи за порядком, Если назначаешь встречи не ночью, следи за порядком. В жешь ввернуть
— Ну, Твое хозяин квартиры.
Уперев жилистые короткие он мился, выпятил живот, прикрытый вскинул крупную коротко Зимина дом. Он, похоже, и «ты» к Зимину чительно из презрения. И ростом все же повыше Зимина. Сантиметра дает преимущество. Так, наверное, и не боялся. Но ному.
Долетел до него запах паленого, себя Зимин.
Но держался Чирик хорошо.
— Чего ты несешь? Чего ты несешь? С чего ты что не приедет приятель? Явится с минуты на минуту!
— Да успокойся ты, — терпеливо повторил Зимин. И пояснил, взглянув на часы: — У твоего кие неожиданности. Неприятные неожиданности. Бывают приятные, когда идешь по улице и находишь толстый бумажник с дензнаками. А бывают неприятные. Скажем, на личном «мерсе» едешь по улице маршала Бирюзова и сталкиваешься с продуктовым грузовиком. Знаешь магазин «Рыба»? Ну вот, правильно, у самого Октябрьского Поля. Там твой приятель и столкнулся с продуктовым грузовиком. У его «мерса» от удара поотлетали все нули. Совсем, как в известном анекдоте. Придется теперь твоему приятелю пересесть. Не в «шестерку», как ты подумал, — ухмыльнулся Зимин. — В камеру. Да и плакал его «мерс». Годится теперь разве что на запчасти. И к тебе приятель уже не заедет. У него неожиданно появилось важное дело. Прямо с утра появилось. Ты уж не пеняй на него. Незачем твоему приятелю
