Молодой черноволосый коротко стриженый парень вышел из камина в больничном крыле и обратился к стоящей неподалеку женщине.
— Как он?
— Плохо. Он сейчас без сознания, и я не представляю себе, чем я могу ему помочь. Как оказалось, маги бессильны против этой напасти, — она горестно вздохнула и, покачав головой, подошла к лежащему на кровати юноше.
— А я не представляю, как никому в голову не пришло, что с ним что-то не так. Почему люди настолько близоруки, а, Поппи? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.
Парень быстро приблизился к кровати и опустился перед лежавшим на ней юношей на колени. Нужно сказать, что выглядел юноша нехорошо, совсем нехорошо. Очень бледный и худой, с явно немытыми черными волосами, разбросанными по белоснежной подушке, как змеи с головы Медузы, с запавшими глазами и темными кругами под ними, и находившийся явно в глубокой отключке. На секунду прижавшись лбом к руке лежащего, парень встал и начал быстро извлекать из лежащей у кровати сумки приспособления, в которых мадам Помфри без труда узнала маггловские предметы для введения в кровь различных жидкостей. Со сноровкой, указывающей на то, что делать это ему не в новинку, парень собрал складной штатив для установки бутылок, а также прибор, называемый в народе капельницей. Затем из сумки были извлечены различные флаконы и ампулы. Когда все было собрано и установлено, игла безошибочно нашла вход в вену на руке юноши, и лечебная жидкость по каплям стала вливаться в его кровь.
Парень придирчиво осмотрел дело своих рук, и, вздохнув, подошел к окну, которое было открыто, в связи с наступившим первым летним месяцем. За окном расстилалась прохладная ночь, такая характерная для начала июня здесь, в Шотландии.
Вытащив из кармана форменной куртки пачку сигарет, парень сел на подоконник и закурил, выпуская дым на улицу. Мадам Помфри неодобрительно покачала головой, но промолчала.
Через минуту она все же решила нарушить напряженную тишину больничного крыла.
— Почему ты считаешь, что все обитатели Хогвартса близоруки? Такова природа людей: они видят то, что им так навязчиво демонстрируют, а Северус ни разу не дал никому повода усомниться в их предположениях.
— Что ты хочешь этим сказать? — парень в очередной раз затянулся и посмотрел на медведьму.
— Явно асоциальное поведение, нервозность, перепады настроения, немотивированные вспышки агрессии, неряшливый и неопрятный внешний вид… Я могу продолжать перечислять очень долго. Что люди могут о нем подумать?
— Что он наркоман. Нет? Ты только что перечислила все характерные особенности человека, сидящего на игле; более того, употребляющего героин.
— Это маггловские штучки, — Поппи покачала головой. Её уже не задевала привычка этого странного парня разговаривать с ней фамильярно. С самой их первой встречи, состоявшейся два года назад, он вел себя с ней, как с подружкой. Она могла это понять, ведь их связывала тайна, касающаяся состояния здоровья ученика Хогвартса — Северуса Снейпа. Тогда, впервые столкнувшись с непонятными симптомами, она сбилась с ног, пытаясь связаться хоть с кем-то из родных Северуса, и нашла в кармане мантии самого Снейпа записку с адресом — как выяснилось позже, Магической Военной Академии, расположенной где-то в Австралии, — и именем — Александр.
— Ну и что? Такое чувство, что в школе одни чистокровные собрались, и ни одного магглорожденного или полукровки. Или они с такой радостью откидывают мир, в котором родились, в пользу магического, что с невероятной быстротой забывают все, что с ним связано?
— Почему ты такой агрессивный? Даже с друзьями, — Поппи покачала головой.
— Жизнь такая, — Алекс отправил окурок сигареты в окно щелчком и спрыгнул с подоконника. Поппи невольно залюбовалась его стройным и одновременно сильным телом тренированного спортсмена и бойца. Он подошел к прикроватной тумбочке и взял лежащую на ней палочку Северуса:
— Ты знаешь, Поппи, что цену палочки определяет в большей степени вид дерева, который используется для ее изготовления. Так вот, палочка Сева изготовлена из эбенового дерева, с которым очень сложно работать: совершенно неадекватное и одновременно прочное растение. Очень трудоемкая работа, отразившаяся на цене готового продукта. Когда мы её покупали, Оливандер запросил за неё сто два галеона семнадцать кнатов. Неужели никому в этой проклятой школе не пришло в голову, что нищий полукровка просто не может себе позволить приобрести подобную вещь? — Алекс аккуратно положил палочку обратно на тумбочку и сел на стул, слегка сгорбившись.
— Это не объясняет его состояние общей запущенности, — мягко возразила Поппи. — Палочку Северуса мало кто видел: он её прятал в рукаве мантии и практически никогда не вытаскивал. Почему он так выглядит? Ведь, если учитывать то, что ты рассказывал, ваши родители весьма обеспеченные люди.
— Это наш отец — весьма обеспеченный человек. Но, начиная с восьми лет, мы его практически не видели. Нас сплавили в частную школу — и прощай, родимый дом. Пока мы учились в одном заведении с Северусом, я как-то мог его сдерживать, но, после того, как Сев поступил в Хогвартс… — парень покачал головой. — Я иногда жалею, что не пошел за ним. В момент выбора мои личные амбиции взяли верх, и я поступил в Академию. Знаешь, Северус всегда был немного аутистом, но я даже представить себе не мог, что он сядет на иглу. Что касается запущенности, я довольно много времени провел за изучением этой гадости, так вот: героин притупляет чувства так резко, что наркоман, в конце концов, начинает чувствовать неприязнь к порядку. Если Сев не бросит, то я в итоге найду его на какой-нибудь помойке, и хорошо, если при этом он будет живой. Сейчас меня заботит совсем другой вопрос: почему он сорвался? Ведь почти год Сев держался, так почему сейчас?
