Бойтесь ложных даров!

Фантастика, как литературный жанр имеет древние корни. Еще Платон, создавая свое идеальное государство в диалогах "Тимей" и "Критий" пытался представить некоторую модель идеальных общественных отношений, в которой бы каждый находил свое место, обладал возможностью к раскрытию своего творческого потенциала. При этом древний грек, правда, использовал в качестве образца для идеального государства слепок из неведомого прошлого. Многие исследователи считают, что реальной Антантидой было Крито-Микенское царство. А описание колоссального катаклизма, погубившего процветающее общество, соответствует трагедии на острове Санторин в давние времена.

Жанр утопии или, как бы мы назвали его на новый лад - политической фантастики всеохватен, может содержать в себе описания событий далекого прошлого или будущего, без особой разницы. Во всех случаях он предполагает сознательное конструирование авторами некоего общего порядка вещей для государства и страны, отражающего некий "вселенский порядок вещей". Вечные вопросы бытия у таких авторов, как Томас Мор, Кампанелла пересекаются с социальной проблематикой. В России, по всей видимости, первыми "политическими фантастами" следует считать социалистов-утопистов и продолжателей их дела. Мы имеем достойные образцы "ностальгии по светлому будущему", принимая во внимания работы декабристов, последующих народников и, наконец, сторонников марксистской теории.

Дореволюционная фантастика, безусловно, содержала в себе ряд позитивных начинаний, однако она была обречена на прозябание в рамках существующего консервативного строя, ориентированного на сохранение традиций и, как бы мы сказали сейчас "завинчивание гаек". Одним из основных столпов советской фантастики, по достаточно авторитетному в области идеологии мнению Иосифа Сталина, мы бы могли признать "советского графа" Толстого. Его произведения, в числе которых бессмертные "Аэлита" и "Гиперболойд инженера Гарина" являются политической фантастикой в полном смысле этого слова. В них отражена бесконечная надежда на восторжествование на земле (и в других мирах - мессианская православная идеология нашла свое отражение и в коммунистических писаниях) [все ссылки и переводы находятся в конце] царства справедливости и взаимопонимания. Его герои смелы, отважны, сильны духом и обладают пламенным сердцем. Автору приходилось встречать мнения, что некоторые персонажи его произведений были "скопированы" в своих отдельных чертах с истинных революционеров, патриотов и беспримерных идеалистов, таких как, например, Феликс Дзержинский.

Второй толчок советская фантастика получила уже в послевоенные годы, в послесталинский период развития. Конец пятидесятых - это появление повестей братьев Стругацких и выход в свет произведений целой серии авторов, ставших классиками советской фантастики. Их работы были по-прежнему полны оптимизма, веры в безграничные возможности Человека. Абстрагируясь от неизбежной идеологической мишуры, мы можем сказать, что в их будущем наступило время поступательного развития человечества, торжества идей коллективизма, солидарности, патриотизма и гордости за свой народ и родину - Советский Союз. В самом деле, первая фотонная ракета стартовала на Венеру в августе 1991 года ("Страна багровых туч") К этому времени, по мнению Стругацких, человечество практически освоило Солнечную систему, совершив за несколько десятилетий гигантский рывок вперед. К этому времени должны были быть окончательно преодолены межгосударственные противоречия, но не в результате "холодной" или "горячей" войн, а скорее под воздействием мирного перехода к социализму.

К сожалению, для нас памятен другой август другого 1991 года, развеявший коммунистическую утопию. Кто знает, быть может, этими авторами тогда была нащупана иная, альтернативная историческая параллель, идя по которой, страна смогла бы избежать масштабной катастрофы? Увы, история не терпит сослагательных наклонений, как бы не старались создатели всевозможных "альтернативных сценариев", жанра, стремительно набирающего популярность в наднациональном и информатизированном обществе постмодерна, оторванном от своих корней. У нас же есть только одна реальность, данная нам судьбой.

Следующим пиком в развитии советской фантастики было перестроечное время. Опять люди были исполнены надежд на "светлое будущее", в перечне поднимаемых фантастами тем появлялись новые разделы, на первое место выходили индивидуальные переживания и чувства героев. Однако иллюзиям не было суждено сбыться. Жесткая реальность разбила вдребезги наивные представления. Подобно всей стране вся литературная отрасль находилась в глубоком кризисе. Происходили тотальное ниспровержение и переоценка ценностей, писатели помимо "культурного шока", взбаламутившего стерильный мирок социализма, испытали массовое нашествие чужеродных идеологических ценностей, на уровне культуры впав в "идолопоклонничество перед Западом". Количество массового ширпотреба в фантастике задавило пускай и наивные, но более качественно созданные в литературном плане отечественные произведения. Ряд писателей "новой волны" поддались уловкам постмодерна, предпочтя витиеваты стиль изложения в своих произведениях и работу с сумеречными состояниями человеческой души, что давало повод читателям приобщится к ценностям масскульта в Unreality, способствуя увлечению туманящими сознание и вызывающим чувственные галлюцинации препаратами. Да, как и все работники массовой культуры, писатели-фантасты несутсвою долю ответственности за охватившую страну белую горячку реальности, вызванную злоупотреблением суррогатами масскульта. Кризис духовных идеалов страшен сам по себе. Но куда как более ужасна дискредитация осевых, векторных ценностей, задающих направление человеку, ориентиры для приложения собственных усилий, учащих "разумному, доброму, вечному". Он обречен топтаться на месте, терзаться в бесплодных поисках жизненной отрады и невозможности реализовать себя в повседневной жизни, сжигая в вечной погоне за сиюминутными наслаждениями остатки сил, энергии, самой жизни.