Лю стоял по пояс в сочной зелёной траве и смотрел, как опускается вертолёт. От ветра, поднятого винтами, по траве шли широкие волны, серебристые и тёмно-зелёные. Лю казалось, что вертолёт опускается слишком медленно, и он нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Было очень жарко и душно. Маленькое белое солнце стояло высоко, от травы поднималась влажная жара. Винты заверещали громче, вертолёт развернулся бортом к Лю, затем упал сразу метра на полтора и словно утонул в траве на вершине холма. Лю побежал вверх по склону, путаясь и спотыкаясь.
Двигатель стих, винты стали вращаться медленнее и остановились. Из кабины вертолёта полезли люди. Первым вылез долговязый человек в куртке с засученными рукавами. Он был без шлема, выгоревшие волосы его торчали дыбом над длинным коричневым лицом. Лю узнал его: это был начальник группы Следопыт Анатолий Попов.
– Здравствуйте, хозяин, – весело сказал он, протягивая руку. – Ниньхао!
– Хаонинь, Следопыты! – сказал Лю. – Добро пожаловать на Леониду.
Он тоже протянул руку, но им пришлось пройти навстречу друг другу ещё десяток шагов, прежде чем они сошлись.
– Очень, очень рад вам, – сказал Лю, улыбаясь во весь рот.
– Соскучились?
– Очень, очень соскучился. Один на целой планете.
За спиной Попова кто-то сказал «Ох, ты», и что-то с шумом повалилось в траву.
– Это Борис Фокин, – сказал Попов, не оборачиваясь. – Самопадающий археолог.
– Если такая чёртова трава, – сказал Борис Фокин поднимаясь. У него были рыжие усики, засыпанный веснушками нос и белый пенопластовый шлем, сбитый набекрень. Он торопливо вытер о штаны измазанные зеленью ладони и представился: – Следопыт-археолог Фокин. Очень приятно познакомиться с, физиком Лю.
Он представился торжественно, по всем правилам, как его, вероятно, совсем недавно учили в школе.
– Добро пожаловать, следопыт-археолог Фокин, – сказал Лю.
– А это Татьяна Палей, инженер-археолог, – сказал Попов.
Лю подобрался и вежливо наклонил голову. У инженера-археолога были серые отчаянные глаза и ослепительные зубы. Рука у инженера-археолога была крепкая и шершавая. Комбинезон на инженере-археологе висел с большим изяществом.
– Меня зовут Таня, – сказал инженер-археолог.
– А меня Гуан-чэн, – нерешительно пробормотал Лю.
– Мбога, – сказал Попов, – биолог и охотник.
– Где? – спросил Лю. – Ох, извините, пожалуйста. Тысяча извинений.
– Ничего, физик Лю, – сказал Мбога, – Здравствуйте.
Мбога был пигмеем из Конго, и над травой виднелась только его чёрная голова, туго повязанная белым платком. Рядом с головой торчал толстый воронёный ствол карабина.
– Это Тора-охотник, – нежно сказала Татьяна.
Лю пришлось нагнуться, чтобы пожать руку Тора-охотнику. Теперь он знал, кто такой Мбога: Тора-охотник, член Комитета по охране животного мира иных планет; биолог, открывший «бактерию жизни» на Пандоре; зоопсихолог, приручивший чудовищных марсианских «сора-тобу хиру» – летающих пиявок. Лю было ужасно неловко за свой промах.
– Я вижу, вы без оружия, физик Лю, – сказал Мбога.
– Вообще у меня есть пистолет, – сказал Лю. – Но он очень тяжёлый.
– Понимаю, – сказал Мбога с одобрением. Он огляделся. – Всё-таки зажгли степь, – проговорил он негромко.
Лю обернулся. От холма до самого горизонта тянулась плоская равнина, покрытая блестящей сочной травой. В трёх километрах от холма трава горела, опалённая реактором десантного бота. В белёсое небо ползли густые клубы белого дыма. За дымом смутно виднелся бот – тёмное яйцо на трёх растопыренных упорах. Вокруг бота чернел широкий выгоревший круг.
– Это не страшно, – сказал Лю. – Трава скоро погаснет. Здесь очень влажно. Пойдёмте, я покажу вам ваше хозяйство.
Он взял Попова под руку и повёл его мимо вертолёта на другую сторону холма. Остальные двинулись следом. Лю несколько раз оглянулся, с улыбкой кивая им. Попов сказал с досадой:
– Всегда неприятно, когда напакостишь при посадке.
– Трава скоро погаснет, – повторил Лю. Он слышал, как позади Фокин заботится об инженере-археологе: «Осторожно, Танечка, здесь, кажется, кочка…» – «Горе моё, – отвечал инженер-археолог. – Смотри себе под ноги».
– Вот ваше хозяйство, – сказал Лю.
Бескрайнюю зелёную равнину пересекала широкая спокойная река. В излучине реки блестела под солнцем гофрированная крыша.
– Это моя лаборатория, – сказал Лю. Правее лаборатории поднимались в небо струи красного и чёрного дыма.
– А там строится склад, – сообщил Лю.
Было видно, как в дыму мечутся какие-то тени. На мгновение появилась огромная неуклюжая машина на гусеницах – робот-матка, в дыму сейчас же что-то сверкнуло, донёсся раскатистый грохот, и дым повалил гуще.
– А вон там город, – сказал Лю.
От базы до города было немногим больше километра. С холма здания города казались серыми приземистыми кирпичами. Шестнадцать серых огромных кирпичей…
– Да, – сказал Фокин, – планировка совершенно необычайная.
Попов молча кивнул. Этот город был совсем не похож па другие. До открытия планеты Леониды Следопыты – работники Комиссии по изучению следов деятельности иного Разума в Космосе – имели дело только с двумя городами. Пустой город на Марсе и пустой город на Владиславе, планете голубой звезды ЕН-17. Эти города строил явно один и тот же архитектор – цилиндрические, уходящие на много этажей под почву здания из светящегося кремний-органика, расположенные по концентрическим окружностям.
