Пру миновала последний дом у дороги на выезде из Кальтии и замедлила шаг. Сердце ее бешено стучало после панического бегства, но остановиться она не решалась. Нет, еще рано. Интуиция говорила ей, что от отеля «Иринна» нужно уйти как можно дальше. Даже плохо зная Деметриу, она понимала, что он не из тех, кто легко проглотит обиду.
Пру оглянулась на безмолвную дорогу. Слава Богу, за ней никто не гонится! Позади, в небольшом порту, еще виднелись мерцающие огоньки; впереди же было темно и мрачно. Она шла прочь от берега, направляясь к бурым горам, которые, точно выпуклость щита, возвышались в центре щитоподобного же островка. Склоны по левую сторону были покрыты искривленными сучковатыми стволами бесконечных оливковых деревьев, силуэты которых зловеще чернели в вечерних сумерках. Помидорные грядки и виноградники по правую руку спускались в темноту — туда, где, по расчетам Пру, находился берег.
Пыльная дорога была усеяна камнями, которые больно ранили ноги сквозь тонкую кожу сандалий. Пру то и дело перекладывала чемодан из одной руки в другую, и по мере того, как она удалялась от Кальтии, шаги ее замедлялись. Впереди, насколько она могла видеть, ничего не было: только тьма и силуэты гор. Пру с тревогой думала о том, что ей придется делать, если она не найдет отеля или таверны, где сможет провести ночь.
Впрочем, час назад эта проблема волновала ее меньше всего. Единственное, чего она хотела, — это как можно быстрее выбраться из отеля, прежде чем Деметриу придет в себя и бросится за ней вдогонку. При этой мысли по спине у Пру пробежал холодок, но она решительно приказала себе не валять дурака. Здравый смысл подсказывал ей, что преследования она может не опасаться. Она понятия не имела, насколько сильно ударила его лампой по голове, но видела, что он повалился на землю, как бревно, и лицо его в комнатном свете было мертвенно-бледно. К счастью, Пру не растерялась и пощупала у него пульс, прежде чем слететь вниз по ступенькам и выбежать из отеля. Она его не убила…
Внезапно она замерла. Сзади послышался слабый шум приближающегося автомобиля, и в ее воображении возникло побагровевшее от ярости лицо Деметриу со злобно горящими глазами. Неужели он так быстро пришел в себя и уже гонится за ней? Фары горели во тьме, точно глаза гигантской кошки, и Пру поняла, что ей лучше свернуть с дороги и где-нибудь укрыться.
Справа от нее в виноградниках виднелся просвет — очевидно, здесь проходила дорожка через поле. Это была довольно широкая хоженая тропка, и Пру, без колебаний доверившись ей, сошла с дороги. Свет фар скользнул по утоптанной земле, осветил виноградные плети на противоположной стороне и исчез. Пру заколебалась, не зная, стоит ли снова выходить на дорогу, но тут ей пришло в голову, что на этой узенькой тропке Деметриу ни за что ее не найдет, и она перестала сомневаться.
Пру устало тащилась по тропинке, пытаясь разглядеть впереди хоть какие-то признаки жилья. Сразу за виноградниками начиналась пустошь, в сухой земле которой боролись за жизнь помидоры. Там, где лишь секунду назад была сплошная чернота, виднелась теперь россыпь огоньков, и Пру облегченно вздохнула. У нее с собой чемодан и небольшая сумма денег, хотя и паспорт, и сбережения остались в сейфе отеля «Иринна». Она даже не могла представить, что с ними будет, — если бы у нее только было время об этом подумать…
Прямо перед ней выросли смутные очертания приземистого здания. В окнах было темно, и Пру не знала, идти ли ей дальше или посмотреть, на что здесь можно рассчитывать. Ноги ее болели, а чемодан с каждым шагом становился все тяжелее. Может быть, здесь она найдет себе приют на ночь — хотя бы какой-то угол, где можно пристроиться до утра. Это позволит ей выиграть время и не слишком истощать и без того скудные запасы денег.
Приняв решение, Пру поставила на землю тяжелый чемодан и потерла горящие от усталости руки, прежде чем подойти и осмотреть здание поближе. В темноте почти ничего не было видно. Она двинулась вдоль стены по часовой стрелке, заглядывая в темные окна, в которых ничего невозможно было разглядеть. С противоположной стороны Пру обнаружила дверь, но огонек надежды тут же погас: дверь была заперта на большой амбарный замок, а с торчащего в стене металлического штыря свисала цепь. В порыве отчаяния Пру загремела дверным кольцом, потеряв от разочарования способность рассуждать здраво, но, одумавшись, повернула прочь. Не единственный же это дом — кажется, она все-таки в деревне.
И тут, получив сильный толчок в спину, от которого у нее перехватило дыхание, Пру почувствовала, что руки ее оказались в железных тисках. Она не могла даже вскрикнуть — у нее было такое чувство, словно из легких разом выкачали кислород и она болтается в черной пустоте. Тело Пру яростно требовало воздуха, и она, судорожно раскрывая рот, смогла наконец вздохнуть.
— Кто вы? Что вам здесь надо?
Эта фраза была произнесена негромким, но угрожающим голосом сперва на греческом, а затем на английском языке. Пру немного пришла в себя, но ее спина по-прежнему была тесно прижата к груди нападавшего, а темя упиралось ему в подбородок.
