Вытирая засаленные пальцы о клапан комбинезона, предатель вынырнул из паутины проводов и вороха изоляторов силовых линий. Вахтенный офицер, склонившийся над терминалом, поднял голову и нахмурился.
— Ты что, уже закончил?
— Надо бы глянуть на периферийную схему, шеф, — проговорил предатель. — Отсюда мне к ней не подобраться. Неплохо бы проверить камеры в Ремонтном Отсеке. — Он повернулся к контрольной панели и с нарочитой тщательностью защелкал рядами переключателей. — Я вырублю на некоторое время твои мониторы.
— Надолго?
— Минут на пятнадцать, не больше. Он стал деловито собирать инструменты и складывать их в брезентовый мешок. Офицер взглянул на часы.
— Давай, пошевеливайся, — проворчал он, достал вахтенный журнал и сделал там пометку.
— Да успокойся ты. Я мигом!
Предатель родился здесь, на Треллване, и выглядел как большинство местных «треллов»: черные вьющиеся волосы, резкие, грубые черты лица, землистого цвета кожа — все это связано с отсутствием ультрафиолета в лучах здешнего светила.
Он прошел через дверь вахтенного контроля, открывавшуюся прикосновением кончиков пальцев к сканирующей пластине. Дверь с шипением затворилась за его спиной. Когда он шел по каменному коридору, его шаги разносились гулким пещерным эхом.
Холодные ступени вели все ниже и ниже по безлюдным коридорам, мимо помещений с часовыми в серой униформе. Треллу дважды пришлось показать пропуск — голографическую карточку, пришпиленную к плечу. И, конечно, проходили в ледяном молчании, кивая головой, и другие техи. Комбинезон и тяжелый рюкзак с инструментами сами по себе служили неплохим пропуском, позволяя миновать большинство дверей; в Замке вообще было не так уж много мест, куда техов не пускали.
Ремонтный Отсек являлся частично рукотворной, частично природной пещерой, представлявшей собой высокое сводчатое помещение; унылый мрак внутри нее рассеивался редкими лучами света. Одна из стен побурела от ржавчины и была разъедена временем. В центре Отсека, в перекрещении лучей прожекторов кабелей, свисавшим подобно лианами, громоздился 55-тонный корпус частично разобранного меха, растянутого на подъемной стойке. Тех, размахивая руками, отдавал гаркающие распоряжения двум помощникам, ползавшим на груди железного колосса. Они устало склонились над актиническими вспышками сварочного лазера. Над ними в джунглях проводов висели пластины брони весом по полтонны каждая.
Предатель покосился на четырех мехов, составлявших душу и сердце «Коммандос Карлайла»: стальные десятиметровые монстры, почти неодолимые в любой схватке с пехотой. Они настолько мощны, что лишь другой мех, равной или большей мощи, может свалить одного из них. Трелл в душе улыбнулся, вспомнив, как ловко он провернул это дельце — всего лишь липовый ордер на обслуживание и пятнадцать минут возни.
