Битов, или Новые сведения о человеке
Мы собрали воспоминания родных, друзей и товарищей Андрея Георгиевича Битова, преследуя цель найти и зафиксировать новую информацию о прославленном писателе, ту, что еще не была представлена в журнальных статьях или литературоведческих работах. Ширвиндт и Жванецкий, Рост и Великанов, Габриадзе и Фагот – все они поделились своими воспоминаниями о самом Битове, о его творчестве, о том ореоле, который окружал прославленного писателя. Здесь и насыщенная жизнь на орнитологической станции в Калининградской области, и крещение уже взрослого писателя в Грузии, и даже загадочное черкесское происхождение его фамилии. Книга позволит расширить ваши представления о давно любимом писателе.
| Жанр: | Биографии и мемуары |
| Серия: | Гений места. Проза про писателей |
| Всего страниц: | 53 |
| ISBN: | 978-5-04-106019-0 |
| Год издания: | 2019 |
| Формат: | Полный |
Битов, или Новые сведения о человеке читать онлайн бесплатно
© Бердичевская А., составитель, 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
«Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь. То есть не надо, а можно писать всю жизнь, пиши себе и пиши. Ты кончишься и она кончится. И чтобы все это было – правда. Чтобы все – искренне…»
Андрей Битов, рассказ «Автобус», 1960
Жизнь как текст
Ему было двадцать три года, когда он написал рассказ «Автобус».
Первой же строкой рассказа он не только вывел формулу своей судьбы, но и немедля начал ее воплощать.
Всю жизнь он писал одну невероятную книгу, и писал не «как нужно», а – свободно.
Все, что он написал, – правда, все – искренне.
Таким вот образом Андрей Битов и стал великим писателем.
3 декабря 2018 года его жизнь прекратилась.
Но, вопреки ожиданиям молодого автора рассказа «Автобус», книга, которую он писал всю жизнь, не закончилась, нет.
В тексте продолжают пульсировать искреннее чувство и правдивая мысль.
Они останутся новыми всегда. Это и делает автора классиком…
Книга воспоминаний «Битов, или Новые сведения о человеке» написана теми, кто знал Андрея Битова, делил с ним жизнь, любил его. В ней вы непременно найдете новые сведения – о человеке. Об Андрее Битове.
Спасибо всем, кто принял участие в этом издании.
Резо Габриадзе. Андрей Битов
Андрей Битов
Автобиография – 75
Потомственный петербуржец («сын дворянки и почетного гражданина», по определению Мих. Зощенко), родился в Ленинграде 27 мая 1937 года. Первое воспоминание – 1941 год, блокада.
Читать начал в 1946-м. Первой книгой был «Робинзон Крузоэ» (дореволюционное издание со старой орфографией; вообще все мои первые книги были по старой орфографии). Важность этого события нельзя преуменьшить: каждый писатель начинает как читатель. Я был очень горд тем, что сам прочитал свою первую толстую книгу от первого слова до последнего.
С тех пор я стал последовательным читателем: читал только от начала до конца и каждое слово, как бы вслух про себя, как бы по слогам. Такая тупость привела к тому, что я стал читать книги, которые достойны такого моего черепашьего чтения, т. е. только очень хорошие, т. е. восхищаясь.
В 1949-м в связи с двумя великими юбилеями – Пушкина и Сталина мне был поручен доклад о Пушкине. Я добросовестно прочитал «всего» Пушкина. Он мне понравился меньше, чем Лермонтов и Гоголь, но надолго залег в подсознание.
Летом того же года я впервые увидел Эльбрус и влюбился в горы.
В 1951-м я в одиночку додумался до того, что впоследствии было названо бодибилдингом, и яростно занимался им, не пропуская ни одного дня, несколько лет подряд. Я еще не знал, для чего мне это понадобится.
В 1953 году не стало Сталина, а я стал самым молодым альпинистом СССР.
В 1954-м, готовясь к вступительным экзаменам в Горный институт, я читал «Посмертные записки Пиквикского клуба» с таким восторгом, будто сам их писал.
В 1956-м, сразу по разоблачении культа личности, я стал писать стихи, влюбился в свою будущую жену, был исключен из института и попал в армию на Север в строительные части, которые были дислоцированы по только что опустевшим лагерным зонам. Это оказалась полезная «экскурсия»: освободившись, я женился, бросил писать стихи и взялся за прозу, что сразу начало получаться значительно лучше.
Уже в 1963-м у меня вышел первый сборник рассказов.
Здесь у меня обрывается биография и начинается борьба за тексты внутри и снаружи параллельно с личной жизнью, женитьбами и рождением детей.
Поскольку моя литература не могла быть востребована режимом, я писал свободно как от социального заказа, так и от потенциального читателя, интересуясь только воплощением собственного замысла и посильным качеством его воплощения, руководствуясь пушкинским принципом «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать».
Торопиться мне было некуда, писал я редко и быстро, романы складывались десятилетиями.
Однако в советских условиях, никуда не торопясь, по определению критики, я написал:
первый любовный роман «Улетающий Монахов» (1960–1976);
первый постмодернистский роман «Пушкинский дом» (1964–1971);
первый экологический роман «Оглашенные» (1970–1993).
Они наряду с «Путешествиями» сложились в итоговую, а-ля Пруст, эпопею «Империя в четырех измерениях», 1996. Это мой основной труд.
К нему примыкает «Пятое измерение» – о русской литературе, на протяжении своей короткой истории (от Пушкина до Солженицына) последовательно выразившей состояние нашей империи: ГУЛАГ КАК ЦИВИЛИЗАЦИЯ.
После «Пушкинского дома» началась и не кончается моя, уже сознательная, пушкиниана: «Пушкинский том» теперь равен «Пушкинскому дому».
Венчается все джазом. Черновики Пушкина, со всеми вычеркиваниями и вариантами, читаются под импровизацию джазового квартета.
Случилось это спонтанно в Нью-Йорке в 1998-м.
Первый пласт вдохновения гения оказался превосходной именно джазовой партитурой, до аудитории было наконец донесено то, чем занимались одни лишь специалисты.
И наконец, по определению той же критики…
Первый философский роман «Преподаватель симметрии» (1971… 2007).
И хватит. Я теперь гораздо больше горжусь тем, что мне удалось пробить во Владивостоке установку памятника Осипу Мандельштаму к 60-летию его гибели (1998), а также, уже по собственному проекту, памятник зайцу в селе Михайловском, остановившему Пушкина от ссылки еще дальше, в Сибирь (декабрь 2000-го, к 175-летию восстания декабристов), и памятник Хаджи-Мурату (последнему произведению), открытый к столетию ухода Льва Толстого (2010) в том месте, где ему в голову пришел замысел, прекрасно описанный на первой же странице повести.
