Время от времени у меня получаются рассказы, совершенно непохожие на всё, что я делала раньше. Может, это оттого, что впечатления, которые порождают их, абсолютно не похожи ни на что из того, что доводилось чувствовать прежде. Рассказ-эхо, почти рассказ-воспоминание. Это моя память об Африке. Я приехала оттуда, из безмятежного оранжевого лета, холодным декабрьским днём и сразу же написала рассказ «Белые люди из Кайро». И мне хочется верить, что в нём есть частичка дыхания Африки, которое я всё ещё ощущала на своей коже. Да, я никогда не писала такого прежде и уже не напишу, впрочем… разве что если ещё когда-нибудь вернусь в Африку. А я туда вернусь.
– Отец, но всё же, кто эти люди?
– Белые люди из Кайро. Я уже говорил тебе.
– Говорил, но я не понимаю, что это значит.
– Они тоже не понимают, сын.
Со стороны остов корабля казался маленьким, неуклюжим и жалким, почти смешным, но совсем не похожим на игрушечный. Скорее на программную поделку нерадивого участника кружка «Умелые руки». Последняя мысль Антона немного позабавила. Его руки в самом деле были не очень-то умелыми, и он это знал. Другое дело, что он мог показывать, как.
– Ерунда какая-то, – лениво сказал Сергей и зевнул – шумно, хрустнув челюстным суставом, будто с издёвкой. А может, это и была издёвка – ничего удивительного. Впрочем, Антона его скептицизм мало волновал. В конце концов, он не просил Сергея оставаться здесь и ждать, пока Антон удовлетворит свой каприз. Мог уехать с остальными, как только строительство дамбы было окончено. Антон не просил его оставаться. Наоборот, был бы рад, если бы Сергей уехал, оставив его одного в этой долине, над укрощённой рекой. Правда же одного – туземцы, муравьями облепившие побережье, само собой, не в счёт. Они старательны, приветливы, послушны, они хорошие работяги, но они не в счёт.
– Что он тебе напоминает? – проговорил Антон, оставив без внимания комментарий коллеги. Они сидели под тентом, оставшимся от лагеря инженеров, и пили противное тёплое пиво. Портативный холодильник недавно перегорел, а запасного трансформатора у них, конечно же, не было. Солнце, выжегшее белёсые пятна на тенте, вслепую колотило кулаком по их непокрытым головам. В Кении была зима, но, как неуклюже каламбурили ребята, торчавшие тут последние четыре месяца, что кенийцам Антарктика, то русскому – Кения.
– Что напоминает? – протянул Сергей и, отхлебнув мерзопакостного пива, задумчиво изрёк: – Динозавра. Кособокого хромого динозавра, умершего от старости.
«Ну что ж, право слово, не стоило ждать от технаря особой изобретательности по части метафор», – с усмешкой подумал Антон. Ему вот тоже ничего более оригинального на ум не приходило. И правда, судостроители из туземцев не ахти какие. То ли дело наши ребята, улетевшие домой три месяца назад. С ними корабль был бы готов на месяц раньше. Но Антону никаких денег не хватило бы расплатиться со строителями. Да они и не пошли бы на поводу у его безумия. Это ведь его, его личное безумие. Его безумие и его корабль.
«Мой корабль», – подумал он и улыбнулся.
– Что такое Кайро?
– Большое место далеко-далеко. Там много белых людей. Так много, что не белых почти совсем не видно. Это город белых людей, город смерти.
– Город мёртвых?
– Нет. Просто город смерти. Мёртвых они сжигают, потому что мёртвые перестают быть белыми.
– А какими они становятся, отец?
– Цветными.
– А наши мёртвые? Они тоже становятся цветными?
– Нет, сын, наши мёртвые летят.
– Как хочет полететь этот человек?
– Да, так, как он хотел бы полететь.
Антон не был руководителем проекта по возведению дамбы на этой реке. И он не переставал благодарить за это небеса, потому что тогда ему пришлось бы вернуться в Москву со всей командой, где его затаскали бы по кабинетам с отчётностью. Но он был всего лишь старшим инженером, поэтому, когда всё закончилось, смог остаться. Сказал, что ему тут нравится, и он с удовольствием поторчит здесь ещё пару неделек. На него смотрели, как на психа. Любопытно, как они смотрели бы, скажи он правду. Наверное, так, как смотрел Сергей.
– Ты на солнце перегрелся, не иначе, – уверенно сказал он. – Что за хрень?
А хрень была на редкость идиотическая. Антон сам это понимал, но…
– Я тебя не держу, – прохладно ответил он и тут же пожалел об этом, потому что Сергей решил остаться. Дома его ждала сварливая жена, дочь, переживающая подростковый кризис, ипохондрическая тёща и долги, поэтому он цеплялся буквально за любую возможность свалить далеко и надолго. Теперь такой возможностью стала, кажется, причуда Антона.
– Тебя без присмотра оставлять нельзя, – сказал Сергей с умильной серьезностью, явно напрашиваясь на мордобой. Антон не поддался на провокацию и терпел напарника. Это оказалось довольно просто, тем более, что советы Сергея, в своё время специализировавшегося на судостроительстве, оказались не лишними. Тот забавлялся от души. Более того, кажется, воображал, будто Антон забавляется не меньше.
– Слыхал я про таких, как ты, – говаривал он, потягивая тогда ещё холодное пиво и глядя на только-только возникающий остов будущего корабля. – Стоит попасть в экзотическую страну, послушать две-три местных сказки, и вы уже – тю! – поплыли. Вам и дурь курить не надо. Мистиками вас называют. И советуют держаться от вас подальше. К счастью, со временем вы оседаете в этих самых рассадниках первобытной экзотики, бреете бошки и пляшете вокруг костров с дикарями. Стало быть, для цивилизованного общества угрозы больше не представляете.