С утра подул легкий ветерок, дым оттянуло к северу, и на холме, где разбила лагерь команда Алекса, появилась возможность хоть немного подышать. А к полудню, когда поместье догорело, оказалось и вовсе хорошо.
Алекс стоял чуть поодаль от своего походного шатра в привычной расслабленной позе – заложив руки за пояс и чуть ссутулившись. Время от времени он морщился, сплевывал и оглаживал живот. Сейчас Алекс был одет в белую просторную рубаху до пят, из под которой выглядывали остроносые мягкие сапоги. Кожаный ремень безо всяких украшений, никаких цепей с камнями-амулетами на шее, ничего такого на руках и голове, чем любят сверкать местные помещики. Только металл боевых браслетов нет-нет, да и блеснет из широких рукавов. И тонкое золотое кольцо с причудливой резьбой на безымянном пальце правой руки. Так с ходу и не скажешь, кто стоит. Для воина-наемника тонковат в кости, для аристократа слишком подчеркнуто избегает знаков отличия. Разве что король, наверное, может позволить себе такую простоту. Ему не нужны украшения, чтобы издали заявить о себе. Лицо короля – вот главное, чем он ярок и славен. Но этот, конечно же, не король.
Это просто Алекс. Алекс-Голова-с-Плеч.
Алекс переступил с ноги на ногу, а острые глаза его из-под копны волос продолжали внимательно изучать руины поместья. Да, волосы, вот что выдавало в Алексе знатного и богатого. Не каждый может позволить себе отпустить такую роскошную гриву и день за днем поддерживать ее красоту. Сейчас густая темно-коричневая шевелюра, почти не расчесанная, чуть влажная еще после купания, свободно рассыпалась по закутанным в белое плечам, а спереди челка падала ниже бровей. И взгляд из-под нее казался еще более пронзительным, чем обычно. Стоит убрать волосы назад – и откроется высокий чистый лоб. Тут же разительно переменится все лицо Алекса. Куда-то исчезнет гордый красиво очерченный нос с едва заметной горбинкой, пропадут мягкие чувственные губы, и никто уже не восхитится прекрасной линией подбородка. Только глаза останутся на лице, приковывая к себе внимание любого, кто рискнет на нем задержать взгляд. Те самые глаза увидит он, которые знает, и которых справедливо опасается все королевство, а еще немало земель окрест. Поговаривают, сам король избегает встречаться взглядом со своим верным слугой. Мало ли, какую тайну вытянут из королевской души эти проклятые зеленые глаза…
Неприятный человек. Алекс-Без-Сердца.
Мало кто знает, что у Алекса на голове есть шрамы, и волосы местами не растут. И только самым приближенным известно, что уже назавтра в роскошной шевелюре появится странный белый песок, а кожа у основания волос покраснеет и начнет шелушиться. И если Алекс два раза в день не будет обрабатывать лицо специальными мазями, оно все окажется в струпьях и язвочках.
И еще Алекс, наверное, единственный на всю Долину, кто вот так постоянно морщится и сплевывает. Ходят слухи, что одно отравление все-таки его врагам удалось. Почти удалось – не умерло чудовище. Алекс сделал несколько шагов вперед, и сразу же переместились четверо оруженосцев, образующие вокруг хозяина невидимый квадрат. Прядь волос мешала смотреть, и Алекс ее сдул, но отбрасывать волосы со лба и не подумал. Сейчас, такой растрепанный, он выглядел очень скромным и домашним, даже чуть застенчивым – разумеется, если не обращать внимания на раздирающий пространство взгляд. Зачем-то ему в этот теплый, хотя и пасмурный день, понадобилось мягкое и привлекательное лицо. Все знают – Алекс ничего не делает просто так.
Откуда он только взялся, этот Алекс-Убей-Всех?
Пять лет назад странным образом возник при дворе некто без прошлого, без родословной, без рабов и земли. И за все эти годы ничего он не нажил кроме скромного поместья где-то в южных предгорьях и сотни подозрительно верных слуг, вроде бы не наемных, но и не рабов тоже. Камней и золота не носит, денег у короля не клянчит, награбленное сдает в казну, с чего имеет свой процент, но кто в наше время проживет на такие гроши? Неподкупен, честен до глупости, во что, впрочем, никто не верит, полагая, что просто дьявольски хитер этот Алекс-Трижды-Проклятый. Сколько раз пытались зарезать его, отравить, стрелой достать издали – ничего не вышло. А на пятнадцатом бароне и прекратились всякие попытки справиться с ним. Пятнадцать древнейших родов обезглавил Алекс-Палач, обвинив в измене. И то ли сломалось что-то в королевстве, то ли выбил злодей всех настоящих храбрецов, но вот уже год минул, как никто не пробует свести с ним счеты. А этой ночью шестнадцатое владение он разорил – и сойдет ему это с рук, сойдет. Кто нападает среди ночи? Разбойник, трус, убийца. Алекс. И полторы тысячи головорезов, странное войско, которое так и называют – команда Алекса. Ни символа, ни знамени, только Алекс впереди. До поры до времени, разумеется. Подъедет на полет стрелы, встанет, осмотрится, рукой махнет – мол, давайте, – и уходит в тыл. Мечом владеет отвратительно, кинжалом еще туда-сюда, в доспехах едва шевелится. Слаб здоровьем, видите ли. Правда, стрелять из арбалета лучше него вряд ли получится, но он ведь и не стреляет в бою никогда. Палач он, вот кто. Прирожденный.
