Ведомый жаждой знаний, а может, простым любопытством, бросив взгляд на странное название этой книги, читатель без труда найдёт в любой энциклопедии толкование слова "философия". Греческого происхождения, слово это означает что-то вроде "любви к мудрости". Глянув снова на название этой книги, читатель будет почти обязан прийти к выводу, что "антифилософия" должна быть "ненавистью к мудрости", или, по меньшей мере, хотя бы "неприязнью".
Перед тем как читатель задаст себе вопрос, по каким причинам люди недолюбливают мудрость и даже пишут об этом книги, стоит вспомнить о непобедимости формальной логики. Если её нельзя победить, то лучше с ней вообще не связываться, а потому сразу поинтересоваться, что именно тут именуется мудростью.
Я действительно не люблю ту мудрость, что изливает на нас философия. Основаниями для этого являются тысячи лет страданий человечества и неизвестность, ожидающая нас впереди. Как видите, основания эти трудно не назвать вескими.
"Мы в пути" и "всё ещё будет", уже давно не успокаивающие мало-мальски разумных людей фразы в последние годы и вовсе перешли в разряд неудачных шуток. Мы, человечество, в пути уже давно, и непонятно, когда "оно" будет, и совершенно непонятно, что же это "оно". Вероятно, счастье.
Структура любой философии всегда одна и та же: поиск смысла жизни, понимание счастья как определённой формы жизни, установление ценностей этой формы, методы развития свойств, в полной мере отвечающих тем ценностям.
Все, абсолютно все философии исследуют путь, а не конечную цель. (То, что в философиях разного толка может именоваться "поиском цели", таковым по сути не является, философии не исследуют будущее.) При этом каждая из них по-своему толкует, как вести себя на этом пути наилучшим образом. Конечная же цель всегда следует из самого пути. Мудростью называется умение выбрать верный путь, приводящий к хорошему результату.
Что же тогда мудрость как системный подход? Предположительно, мудрость — это умение получать и обрабатывать информацию, а потом использовать её с максимальной выгодой. Выгода — это то улучшенное, или, по-крайней мере, не ухудшенное состояние, в которое переходит человек после применения мудрости.
Филосовская мудрость применяется уже около пяти тысяч лет, но что-то непохоже, чтобы она справлялась со своими обязанностями. Везде, гле "поработали" филосовствующие мудрецы, всё было затоплено кровью и забросано трупами. Не знаю, наколько мировые войны двадцатого столетия можно назвать "хорошим результатом", но следующий кризис филосовской мудрости вполне может стать ядерным.
Пусть у читателя не сложится неверное представление о философии, как об отдельной науке. Философия лишь частично присутствует в чистом виде. В большинстве случаев она является интегральной частью всех — как теоретических, так и прикладных — наук, определяя ценности, а следовательно, и поведение тех индивидуумов, которые этими науками пользуются.
Определяются эти ценности анализом прошлого. Наше существование можно представить себе в виде пути, метрикой которого является время. Мы анализируем результаты наших прошлых действий и, согласно сделанным выводам, вносим коррективы в наши действия будущие.
Ни в коей мере не отрицая необходимость такого анализа, я, однако же, сильно сомневаюсь, что только на его основе можно правильно выбрать курс. Разве мы ходим по улице задом наперёд? А ведь такого рода расчёт курса подобен именно хождению задом наперёд. Мы смотрим только назад, на то, что с нами происходило, и на основе пережитого рассчитываем вероятность будущих событий. Углубленное изучение прошлого с помощью наук напоминает использование бинокля и микроскопа при хождении задом наперёд. Мы глядим в эти приборы, тщательно анализируя каждую деталь прошлого, чтобы таким образом определить наши действия в настоящем.
Кроме того, такая система определения курса страдает шумом в канале передачи информации от поколения к поколению. Каждое последующее поколение, как правило, с удовольствием машет рукой на опыт предков, постоянно повторяя их ошибки. Но даже если бы удалось полностью наладить передачу информации от поколения к поколению, всё равно не была бы решена главная проблема: почему мы идём вперёд, глядя только назад?
Разумеется, что для того, чтобы идти глазами вперёд по пути времени, необходимо каким-то образом видеть будущее. Здесь мы упираемся в стену метафизики и, казалось бы, не можем идти вперёд. Однако ещё совсем недавно творческие порывы своими корнями тоже уходили в метафизику. Теперь же весь мир использует ТРИЗ, и ни для кого это больше не "чертовщина", а обыкновенный системный подход.
Почему же не имеет право на существование другой системный подход, дающий нам возможность безошибочно определять курс нашего движения во времени?
Когда мы идём по улице, мы вовсе не забываем всё то, мимо чего только что прошли. Так же и в определении курса мы, будь у нас способность видеть будущее, не должны отказываться от анализа прошлого. Однако полагаться только на анализ прошлого — безумие, вызвавшее уже столько жертв и разрушений за прошедшие тысячелетия.
