Луис Реннисон
Ангус, стринги и поцелуй взасос
Безбашенные, веселые откровения из дневника Джорджии Николсон
Смейтесь, только штаны не потеряйте!
Почему в моей жизни все наперекосяк?
• Мне нравится парень, а он встречается с одной дурой.
• У меня поцелуйная ломка — губы сами собираются бантиком.
• У меня большой нос, и мое место в кунсткамере.
Очень смешная книга.
«Бриджит Джонс» отдыхает…
«Санди Телеграф»
Книга посвящается моим фати и мутти, моей младшей сестренке и коту Ангусу.
Он, наверное, мурлычет сейчас на облаке в своем кошачьем раю — от него мне остался на вечную память шрамик на лодыжке.
А также привет Бренде и Джуд и остальной команде издательства Piccadilly Press.
Особое спасибочки Джону Николсону — за то, что у него та же фамилия, что и у моей героини.
Воскресенье, 23 августа
У меня в комнате
За окном дождь
10.00
Джорджиально! (См. «Джорджиальные словечки») Вчера у нас был дядя Эдди, папин брат, и они на пару меня доставали. Дядя Эдди у нас — лысый пряник, и у него детсадовские шуточки, типа: «Как думаешь, Джорджи, нужно ли полировать лысину, чтоб она блестела?»[1]
Так и хочется заорать: «Алло, мне четырнадцать лет, и я уже ношу лифчик. Понятно тебе, полированная лысина?».
Ага, грудь моя растет как на дрожжах. Правда, при моем нулевом, эта штука, то есть лифчик, норовит с меня сползти, тут главное — не бежать, идти спокойно, чтобы он не сбился в кучку.
Только не дай бог, грудь станет, как у мамы. По маминой линии (по женской — ха!) у нас в роду все грудастые — не грудь, а амбразура, или полка, на которую можно что-нибудь поставить. Что моя мама и делает, когда выпьет на вечеринке: ходит с бокалом и запасается сандвичами.
Мне бы нормальную грудь. А не такую, как у Мелани Гриффит из нашей школы. Я как-то увидела ее в раздевалке, сразу после физ-ры, так чуть не упала. У Мелани лифчик — как хозяйственная сумка с двумя отделами. У девчонки явно что-то не то с гормонами. Когда она бежала за мячом, так ее заносило в сторону. Я даже подумала, она проделает ими дыру в ограждении. Ужас! Не груди, а полновесные гири, как в шутку называет их Джас, моя ближайшая подруга.
Там же
Все еще дождь
Все еще воскресенье
11.30
И почему мне не разрешают поставить на свою дверь замок или хотя бы шпингалет? Аж обидки берут! Не комната, а проходной двор какой-то. Я вся изнылась, а родители ни в какую, только сокрушенно качают головой, словно китайские болванчики. И на все у них один ответ — нет и точка.
— Ну почему? — спросила я маму, пока она не убежала на свою очередную тусу или занятия итальянским.
— А вдруг с тобой что-нибудь случится? — сказала она. — Придется ломать дверь.
— Мам, ну что со мной может случиться?
— Всякое бывает. А вдруг тебе станет плохо?
— Или кровать загорится, — встревает папа, — а ты в это время будешь спать.
Они что, издеваются? Хотя, впрочем, понятно, в чем дело. Просто они не хотят, чтобы я взрослела. Ведь тогда им придется от меня отстать и заняться своей собственной жизнью. Они родили меня, чтобы мучить.
По-прежнему воскресенье
11.55
У меня все плохо. Целых шесть раз плохо. У меня шесть серьезных проблем.
1. Назрел прыщ, и я никак не могу от него избавиться. Это надолго.
2. Этот прыщ вскочил на носу.
3. У меня есть трехлетняя сестренка, и она… она… Черт! Она пописала у меня в ком-нате!..
4. Через две недели заканчиваются летние холики (См. «Джорджиальные словечки»). Здравствуй, концлагерь! Здравствуй, обер-фюрер фрау Симпсон и свора цепных псов по разным предметам.
5. Я уродка, и мое место в кунсткамере.
6. Вчера был костюмированный вечер, и на мне был костюм фаршированной «оливки».
11.40
Хватит ныть. Начинаю новую жизнь. Нарыла в мамином Cosmo статью о том, как стать счастливой, если хочешь, но не можешь (как раз про меня). Статья называется «Эмоциональный настрой». Нужно просто «вспомнить», «пережить» и «излечиться». То есть, вспоминая, вы мысленно переживаете все болезненные моменты, как страдали и все такое… А потом, пережив все заново, позволяете этим страданиям уйти.
11.00
Слава тебе господи, дядя Эдди уехал. Представляете, напоследок этот лысый пряник предложил мне покататься на его мотоцикле с коляской. В роли пассажира, конечно. Он вообще что, с планеты Ксенон или как? И что он хотел услышать? «Ну конечно, дядечка Эддичка, только и мечтаю прокатиться на вашем довоенном драндулете! Не хватало еще, чтобы мои друзья увидели меня в раздолбанном тарантасе рядом с каким-то лысым хмырем! Тогда мне вообще кабздец.
16.00
Пришла Джас. Пожаловалась, что еле стянула с себя вчера костюм кошечки (См. «Джорджиальные словечки»). Уйму времени на это потратила. А мне-то что! Но приличия ради я пожалела ее и спросила, в чем дело. А она говорит:
— Просто тот парень из бюро проката был очень симпатичный.
— И что?
— Ну я и соврала, что у меня 10-й размер, вместо моего 12-го.
Бедняжка! У нее до сих пор от швов полоски на теле. Видать, так утянулась, что голова раздулась. Я возьми и скажи ей об этом, а она:
— Да нет, просто сегодня воскресенье, и мне наконец удалось выспаться.
А потом я показала ей статью из Cosmo, и мы пару часов заново переживали «болезненные моменты», то есть пресловутую костюмированную вечеринку. Ну чтобы излечиться…
