В капитанской землянке, выбитой в скальной площадке пятью блиндажными зарядами,[1] пахло крепким кофе. Причем не растворимым, а самым настоящим — свежемолотым из хорошо прожаренных, еще горячих зерен, залитых ключевой водой и долго-долго томившихся в раскаленном песке. Андрей даже сглотнул от неожиданно появившейся во рту горчинки и облизнул сухие губы. Умом Матях, конечно, понимал, что настоящему кофе здесь, в Дай-Килойском ущелье, под самой вершиной горы Гонти, взяться неоткуда. Тем более сварить его здесь, в землянке начальника заставы, вовсе невозможно. Не имелось тут для этого ни примуса, ни посуды. Капитан Ратников обедал всегда вместе со всеми, в общей палатке, и ничего лишнего себе никогда не позволял. Но запах все равно продолжал витать в воздухе.
Сержант быстро осмотрелся: письменный стол, поставленный на попа доисторический фибровый чемодан, на котором, прикрытый белой тряпицей, возвышался двухкассетный «Панасоник», грубо сваренный из стальных листов сейф, «буржуйка» у дальней стены и портрет Кутузова, поперек мундира которого тянулась бело-сине-красная лента. Путин, разумеется, тоже имелся — он с ехидной усмешкой следил за офицером из стоящей на столе деревянной рамочки.
— Тоже чувствуешь? — проследил за взглядом подчиненного капитан и медленным движением огладил свою лысину. — Полдня откуда-то паленым воняет. А где тлеет — найти не могу.
— Может, провода аккумуляторные перетерлись? — предположил Матях. — Теперь слегка подкорачивают, вот изоляция и горит.
— Да проверял я, все нормально. — Однако Ратников встал, провел большими пальцами под ремнем, поддерживающим уже заметный животик, потом заглянул за сейф. Именно там тянулась «полевка», уходящая от магнитофона через стену к аккумулятору бензинового генератора. — Нет, все в порядке.
Капитан устало вздохнул, вернулся за стол, снизу вверх посмотрел сержанта:
— Ну что, Андрей, не надумал на сверхсрочную остаться? Дадим направление в школу прапорщиков, характеристику хорошую. Место тебе в нашем округе гарантировано.
— Не, товарищ капитан, — мотнул головой Матях, — не уговаривайте. Я лучше домой, по специальности.
— Ну какая специальность? — откинулся на спинку стула офицер. — Ты на себя в зеркало когда-нибудь смотрел? Ты можешь себе представить программиста ростом сто девяносто два сантиметра и больше метра плеч в диаметре?
— В чем? — изумился сержант.
— Ну, в этом, — с усмешкой развел руками начальник заставы. — На что китель надевают.
— Да это пройдет, товарищ капитан, — повел плечами Матях. — Просто я тяжелой атлетикой до службы занимался. Как брошу, так и похудею раза в три. Видел я наших ребят, что на лыжи перешли. Тощие стали, как принцесса Диана.
— Да я не против, занимайся, — замотал головой Ратников. — И колесную пару от вагонетки тебя никто выбрасывать не заставляет. Но только я не понимаю, какого лешего с таким-то телом ты задницу за компьютером протирать собираешься? Чай, не очкарик какой-нибудь.
— А я не мясом на жизнь зарабатывать хочу, товарищ капитан. Мозгами хочу работать.
— Можно подумать, здесь голова не нужна, — недовольно поморщился офицер. — Дураки у нас долго не живут. Между прочим, Андрей, в погранвойсках тоже не одними ногами службу несут. У нас и компьютерные системы есть, и центры обработки информации.
— Знаю, что мне там скажут, товарищ капитан, — кивнул Матях. — Скажут, что с таким загривком нужно не за терминалом сидеть, а крупнокалиберный пулемет через плечо носить. Да и запрут куда-нибудь в лес командиром взвода. Не хочу. Я человек честный, от службы не увиливал, свои два года Родине отдал. А теперь собираюсь у себя дома мирно по клавишам стучать.
— Ну разве это жизнь, Андрей? — пожал плечами начальник заставы. — Ты же мужчина! Воин. Ты должен страну сваю защищать, труд ее мирный, а не платочки накрахмаленные в нагрудный карман запихивать. Как можно мужское дело на всякие кнопочки-бантики менять?
— Знаете, если стране действительно воины нужны, — не выдержал Матях, — она им должна как мужчинам настоящим платить, а не как сопливым секретуткам из какой-нибудь торговой компании. Извините, конечно, товарищ капитан.
— А слова такие, как «честь», «совесть», ты когда-нибудь слышал?
— Я из чести и совести к вам сюда на два года служить пришел, — повысил голос Матях, — а не сифилитиком из психушки прикидывался. А потом, хочу нормально пожить, чтобы копейки до получки не считать и на трамвайных билетах не экономить.
— Ладно, — капитан с силой протер лысину, — еще три месяца у тебя на раздумья есть. А пока смотри на карту. Из Моздока сообщение пришло, что в ближайшие дни из Грузии к нам отряд боевиков прорваться собирается. Радиограмма была, и лейтенант штабной устное предупреждение привез. На тебя, кстати, похож связист очень. У тебя родственников здесь нет?
— Я у матери один, — кратко ответил сержант.
— Ну ладно, нет так нет. Так вот, лейтенант утверждает, что почти наверняка «чехи» пойдут сегодня вечером через наш участок. То есть вот здесь, через Крестовый снежник, к Вараевому уступу. Смотри сюда, Андрей.
— Да что мне смотреть, товарищ капитан? — усмехнулся Матях. — Я по этим тропам и скалам уже год брожу. Что мне эта карта? Я и так знаю, что у снежника нам их не подловить. Там скалы одна на одной. При первом же выстреле бандиты попрячутся и назад уползут. Брать нужно за уступом, перед выходом в ущелье.
