Андерсен
Великий датский сказочник вошел в нашу жизнь еще в детстве — и остался в ней навсегда. Хотя сам он свои сказки поначалу совсем не ценил, считая их «крылатыми пустяковинами». Из-под его пера выходили стихи, водевили и либретто, повести, путевые записки и романы, но именно сказки принесли ему популярность, и сказка его жизни стала понемногу складываться. О том, как это происходило, читатель узнает из настоящей книги, рассказывающей о счастливом человеке, певце нежности и блеска жизни, частым присловьем которого в письмах и дневниках было отчаянное и горестное: «Уж лучше бы мне никогда не родиться!» И еще читатель узнает о том, что Андерсен никогда не считал себя исключительно детским писателем, хотя со временем и, наверное, с некоторым сожалением стал подозревать, что именно сказки принесут ему всемирную славу. Впрочем, даже если бы великий сказочник не написал ни одной сказки, все другие его произведения позволяют ныне считать его не только одним из основоположников современной датской литературы (а ведь до старости он писал на родном языке с ошибками!), но и — чего он так страстно желал всегда — Поэтом.
знак информационной продукции 16+
| Жанр: | Биографии и мемуары |
| Серия: | Жизнь замечательных людей №1427 |
| Всего страниц: | 107 |
| ISBN: | 978-5-235-03623-9 |
| Год издания: | 2013 |
| Формат: | Полный |
Андерсен читать онлайн бесплатно
Борис Ерхов
Андерсен
Глава первая
о бронзовом Андерсене
В северо-восточной части Королевского парка в Копенгагене на Дамской аллее стоит самый известный памятник Андерсену. Он был открыт в июне 1880 года, но задуман за шесть лет до того, чтобы отметить семидесятилетие писателя. Памятник решили возвести на собранные народные средства, и до открытия его Андерсен, скончавшийся 4 августа 1875 года, не дожил, но все же успел поучаствовать в планах его создания и ясно указал, каким он быть не должен. Ознакомившись с некоторыми из представленных на конкурс эскизов, Андерсен отметил в своем дневнике 4 июня:
«Вечером приходил скульптор Собю, которому я четко высказал свое несогласие. Ни он, ни другие скульпторы меня не поняли, они не видели, как я читаю свои произведения, и не знают, что я не люблю, когда кто-нибудь стоит у меня за спиной; кроме того, я никогда не держу детей ни у себя на закорках, ни между ног, ни на коленях. Мои сказки предназначены взрослым, а не одним только детям, которые схватывают лишь второстепенное, в то время как до конца понимают их только взрослые. Наивность — неотъемлемая часть моих сказок, но юмор в них лишь приправа…»>[1]
Детей с эскиза памятника (после трех этапов конкурса был утвержден проект упомянутого Вильяма Собю) скульптор убрал. Андерсен отстоял свою позицию автора, пишущего Для всех. Этот эпизод часто приводят в доказательство того, что великий датский писатель-сказочник на самом деле детей не любил, что, конечно, совсем не так. Какими бы чрезмерно «сладкими» ни казались на современный вкус некоторые из его сказок, их создатель не относился к людям, умильно сюсюкающим с детьми. Это подтверждает среди многих других и Эдвард Коллин, весьма здравомыслящий друг Андерсена, сын его главного покровителя, государственного чиновника Йонаса Коллина. В своей книге «Андерсен и семья Коллинов» (1882) Эдвард писал:
«Сомнительно, чтобы он был завзятым любителем детей. Я хорошо помню, как он много возился с моими, когда они были маленькими, как он восторгался их словечками, которые потом вставлял в свои произведения. Тем не менее особой нежности к детям, которой отличается заправский любитель ребятишек, всегда готовый целовать и миловать их, я в нем не замечал»>[2].
Впрочем, чтобы лучше почувствовать отношение писателя к детям, проще справиться у него самого. Вот, например, поздравление, которое Андерсен отправил семилетнему сыну своих друзей Мельхиоров, опекавших его в конце жизни:
«Маленькому Вильяму.
Фрийсенборг, 27 августа 1868 г.
Дорогой Вильям! Здравствуй! Поздравляю! Всего сладкого и хорошего в новом году твоей жизни! Письмо мое перелетит к тебе через страну, где выделываются ютландские[3] горшки, в которых будут стряпать тебе обед, через соленую воду, где растут для тебя рыбы, которых ты скушаешь когда-нибудь, через Зеландию[4], где растут орешки, которые ты будешь щелкать, и яблоки, от которых у тебя заболит живот. Что ж, маленьких бед не миновать, не то мы все объелись бы яблоками! Итак, мое письмо у тебя! Здравствуй! Поздравляю! Всего сладкого и хорошего!
Твой друг Х. К. Андерсен»>[5].
Судя по письму, Андерсен относился к детям с теплым чувством, юмором и снисходительностью, как и подобает взрослому. Но он был решительно против того, чтобы его считали только детским писателем.
Однако вернемся к памятнику. На нем правая рука писателя вдохновенно приподнята, а лицо обращено к воображаемым слушателям — взрослым и детям, левая рука с книгой отведена в сторону. Андерсен читает сказку — это подтверждают выбитые на постаменте барельефы на тему сказок «Аисты» и «Гадкий утенок»: аист в полете, несущий на себе младенца, и два грациозно склонившихся перед бывшим неказистым «утенком» лебедя.
Хотя… Андерсен мог бы читать своим слушателям и собственное стихотворение, и отрывок из написанной им же пьесы или романа, и страничку из своего путевого очерка или драмы. В самом деле, он написал очень много. Помимо сказок и рассказов (Андерсен называл их историями) его творческое наследие составляют восемь сборников стихов, шесть книг романтической прозы, шесть полновесных романов, около пятидесяти пьес (среди них собственные драмы, а также переделки драматических произведений других авторов, либретто опер), пять больших путевых очерков и, наконец, три автобиографии, самая объемистая из которых в полном русском переводе насчитывает 700 страниц.
Но победили, в конце концов, сказки. Первый их сборник — «Сказки, рассказанные детям» — вышел в 1835 году, то есть тогда, когда их автору было 30 лет, но еще долгое время, вплоть до 1840-х годов, то есть почти до середины своей жизни, Андерсен считал сказки всего лишь «милыми безделушками» и с гораздо большей серьезностью относился к созданию романов и пьес.
Очень важна еще одна деталь памятника. Андерсен читает свое произведение, не заглядывая в книгу, а всего лишь заложив в ней страницу пальцем. Он, скорее всего, знает текст почти наизусть, поправляя и присочиняя его по ходу чтения, то есть фактически его редактируя. В автобиографиях он сообщает, что начал сочинять еще в детстве, пересказывая прочитанные им книжки сверстникам или же выдумывая содержание пьес по добытым театральным афишам. В юности он декламировал свои и чужие стихи перед всеми, кто только соглашался его слушать, а в зрелые годы читал свои произведения не только со сцены, но и в дружеском кругу близким знакомым или приглашавшим его в гости чиновникам, представителям высшего света и даже коронованным особам. Публичное чтение вслух служило для него, судя по всему, самовыражением, сродни актерскому. Что, впрочем, неудивительно. С ранней юности Андерсен мечтал прежде всего о театре. Он и в Копенгаген отправился в 14 лет без денег и связей только ради карьеры актера, а в зрелом возрасте посещал почти все спектакли, где бы в это время ни находился — в Копенгагене или за границей, куда отправлялся почти каждое лето. Театр и декламация были страстью всей его жизни, и подчас он навязывал свое чтение с редкой бесцеремонностью. Вот как описывает свое первое знакомство с Андерсеном во времена его юности и первых литературных опытов известный собиратель датского фольклора, поэт, библиотекарь и искусствовед Юст Матиас Тиле (1795–1874), ставший впоследствии добрым знакомым писателя:
