Харуюки положил голову на колени Метатрон и сомкнул веки.
Ему выпала такая честь, когда они находились в загадочном пространстве, которое не относилась ни к высшему уровню Ускоренного Мира, ни к среднему, ни даже к нижнему. Над головой блестело полное звезд небо, под ногами простиралось море из облаков. Метатрон выглядела как человек, а не как привычная трехмерная иконка, да и сам Харуюки находился здесь в образе самого себя из реального мира, а не в виде дуэльного аватара.
Казалось бы, такое и представить себе невозможно, но прямо сейчас могло произойти все что угодно, ведь в реальном мире Харуюки лежал в своей кровати, крепко спал и видел сон.
Метатрон рассказывала, что по мере усиления их связи научилась общаться с ним во время сна, однако Харуюки подозревал, что все эти сны — самые настоящие, потому что в них вечно высокомерная и не позволявшая даже притрагиваться к себе Метатрон становилась на удивление мягкой и нежной.
Погружаясь в полудрему, Харуюки раздумывал над тем, нельзя ли наверняка узнать, спит он или же действительно разговаривает с той самой Метатрон из неограниченного нейтрального поля.
Попробовать прижаться к ней посильнее?.. Но он боялся наказания, которое постигнет его, окажись Метатрон настоящей.
Ненадолго проснуться и снять нейролинкер?.. Но он не знал, как заставить себя пробудиться.
Раз так, почему бы не задать ей вопрос, ответа на который он сам совершенно точно не знает?
Харуюки открыл глаза и обратился к прекрасной девушке-архангелу:
— ...Послушай, Метатрон.
— Что такое, слуга?
Метатрон положила правую руку на макушку Харуюки и чуть-чуть наклонила голову. «Даже здесь она называет меня слугой…» — подумал Харуюки, а затем озвучил вопрос, который вот уже несколько дней не давал ему покоя:
— Как думаешь… почему Нюкта пыталась исполнить желание Цукиори-сан, то есть, Уники? «»
— …
Вместо ответа Метатрон подняла взгляд и посмотрела в звездное небо.
Прошла уже неделя после появления «черного облака», которое погубило бы Ускоренный Мир, если бы его не успели вовремя остановить.
4 августа, воскресенье.
Сегодня Харуюки вместе со своими товарищами по Легиону ходил навещать Цукиори Рису (то есть Найтрайд Унику), лежавшую в больнице в Сибуе.
Риса представилась гимнасткой и рассказала о том, как две недели назад во время большого чемпионата ей не повезло — из-за поломки трамплина она получила серьезные травмы: ушиб лба, вывих шейного отдела позвоночника и разрыв связок левого плеча. К тому же она долгое время не приходила в сознание. Врачи полагали, что виной тому сотрясение мозга, но настоящая причина крылась в другом.
Когда трамплин сломался во время прыжка, тело Рисы бросило в неконтролируемое вращение. За те несколько мгновений, что отделяли ее от жесткого удара об мат, она инстинктивно прошептала команду «анлимитед бёрст» и отправила свое сознание на неограниченное нейтральное поле.
Терзаясь глубоким отчаянием, она скиталась по Ускоренному Миру, и, наконец, вошла в подземелье парка Ёёги, влекомая загадочным голосом. Там она повстречала хозяйку подземелья, Энеми Ультра Класса по имени «Богиня Ночи Нюкта», которая согласилась исполнить ее желание «навечно уснуть в Ускоренном Мире» и изгнать всех прочих бёрст линкеров. Именно эту цель преследовало «черное облако».
Харуюки понимал горе и отчаяние Рисы. Тот чемпионат был для нее едва ли не последней возможностью выступить на ближайшей Олимпиаде; она долго тренировалась, чтобы показать себя во всей красе, но ей чудовищно не повезло — никто не мог представить, что сломается трамплин, а сама Риса получит такие травмы, которые поставят под вопрос ее будущее как гимнастки. Наверное, Харуюки на ее месте тоже не захотел бы больше возвращаться в реальный мир.
Но что насчет Нюкты?
Почему Энеми того же класса, что и защищающие Имперский Замок «Боги», пыталась исполнить желание Рисы?
Харуюки надеялся, что Метатрон, тоже относившаяся к высокоуровневым Энеми, сможет разгадать мотивы Нюкты, и потому спросил ее… но когда архангел опустила взгляд, она лишь медленно покачала головой.
— Неужели ты… тоже не знаешь?
После второго вопроса ее блестящие губы все-таки разомкнулись.
— Есть вещи, которые неведомы и мне, слуга. В последнее время... мне даже кажется, что их несоизмеримо больше, чем тех, о которых мне известно.
— Вот как…
Харуюки не мог представить, что заносчивая Метатрон может говорить таким мягким голосом. Он уже успел решить, что все-таки спит, а вовсе не общается с Метатрон, но в этот момент…
