Уже третьи сутки взвод спецназа ГРУ шел по самым глухим горным тропам необъятно-величественного Алтая, совершая учебный недельный марш-бросок, основными целями которого были выработка навыков ускоренного перемещения в высокогорных условиях и выживание в безлюдной местности. Три десятка здоровенных, крепких парней в камуфляже, возглавляемых капитаном Борисом Гаврилиным (позывной – Дед), целыми днями без устали преодолевали то горные кручи, то лесные чащобы, то форсировали стремительные горные речки с обжигающе-ледяной водой.
И хотя даже самым выносливым из спецназовцев темп, заданный их командиром, иной раз казался излишне экстремальным, никто из них даже намеком не выказывал и тени недовольства. Все знали: раз Дед дал именно такую установку, значит, так тому и быть. В своем подразделении, состоящем в системе ГРУ, капитан Гаврилин слыл личностью если и не легендарной, то, во всяком случае, авторитетом для бойцов являлся непререкаемым. А что касается «легендарности», то, будучи человеком предельно скромным, он терпеть не мог даже намека на что-то подобное.
…Еще в детстве Борька Гаврилин получил суровый урок от деда-фронтовика, которому однажды во всех красках поведал о том, как вступился за соседского мальчика, к которому лезли драться двое братьев-близнецов с другого конца села. В их Карасевке эти «башибузуки» (как прозвали хулиганистых сорванцов с первого же дня их появления в селе) жили не так давно, но уже успели показать себя во всей своей красе. Они могли нахамить старику, обтрясти чужой сад, могли поднять руку даже на девочку. Вот и в этот раз «башибузуки» начали цепляться к тихоне Славке, который не вовремя вышел на улицу и попался им на глаза.
И быть бы мальчонке битым, если бы не Борис. К своим десяти годам он уже был достаточно крепким и физически развитым. Этому активно способствовал его дед, бывший колхозный агроном, в прошлом – фронтовой разведчик, имевший целый «иконостас» орденов. Михаил Романович не только приучил внука делать по утрам зарядку и обливаться колодезной водой, но и показал несколько эффективных приемов самообороны. Их-то Борька и использовал в скоротечной схватке с двумя нагловатыми оторвягами, обратив обоих драчунов в позорное бегство.
И вот, придя домой, Борис поспешил рассказать своему деду про только что состоявшуюся «битву». Выслушав его, тот иронично усмехнулся и укоризненно покачал головой:
– Внучок, а ты всей деревне теперь расскажи, какой ты хороший. Ну, чтобы все знали, как им повезло жить с тобой на одной земле… Запомни, Боря, – негромко рассмеялся Михаил Романович, – пустая бочка всегда гремит на всю округу. Вступился за Славку? Молодец. Но скоро каникулы кончатся, ты уедешь в город. А Славку эти двое так и будут донимать. Может, даже еще злее, чем до этого. Что, по-твоему, надо бы сделать?
Слушая деда, Борис почувствовал, как у него загорелись уши. Он вспомнил, что тот никогда не бахвалился своими боевыми наградами и надевал их лишь в День Победы, когда это было продиктовано торжественностью момента. Дед очень скупо рассказывал о своих фронтовых буднях, никогда не живописуя, как героически ходил в глубокий тыл врага и брал там «языков».
Сразу же после разговора с ним Борька немедленно отправился к Славке, который в это время уныло сидел на лавочке у своего двора, как видно, боясь отойти от него хоть на несколько шагов.
– Подъем! Пошли со мной! – сурово скомандовал Борька, махнув рукой.
– Куда? – озадаченно спросил тот, поднимаясь с лавочки.
– На турник! Буду учить тебя драться! – объявил Борис, направляясь к школьной спортплощадке.
…Дедом курсанта Гаврилина в училище ВДВ прозвали однокашники. С первых же дней пребывания в стенах военного учебного заведения Борис и в самом деле выглядел человеком бывалым и знающим. Даже на фоне нехилых ребят, принятых в «крылатую гвардию», он смотрелся не новичком, а, в каком-то смысле, старожилом. Имея первый разряд по самбо и четвертый дан карате, великолепно зная два иностранных языка – немецкий и английский, имея на своем счету несколько прыжков с парашютом, он без особых проблем вошел в напряженный ритм жизни элитного военного учебного заведения.
Еще во время вступительных экзаменов большим сюрпризом для него оказалась встреча в коридорах училища… с карасевским слабаком Славкой. Тот тоже приехал поступать, за прошедшие годы обратившись в долговязого, жилистого «фитиля» с неплохо накачанной мускулатурой. Правда, на первых порах Славке очень даже не повезло: он недобрал баллов и его отсеяли по конкурсу. Но парень не скис и «пошел в партизаны», обосновавшись с несколькими другими невезунчиками в пригородном лесу. И эта его настырность была вознаграждена – еще не начались осенние холода, как взамен выбывших по разным причинам первокурсников «партизан» наконец-то зачислили в курсанты.
Как давно это было! Около десяти лет назад… А много это или мало – десять лет? Ну, смотря как их прожить. Чему может быть равен обычный день спецназовца, а тем более командира подразделения, который стабильно раз в месяц участвует или в серьезных учениях, или выполняет реальные боевые операции? Наверняка как минимум трем дням жизни на гражданке. Вот и сейчас они бегут, бегут, бегут по горным склонам, благо в этих местах горы достаточно «уютные» – без уходящих в небо скалистых пиков, без отвесных обрывов, без каньонов и ущелий, как это было в самый первый день марш-броска, сразу после десантирования на высокогорное плато.
