Звучащий свет - [33]

Шрифт
Интервал

Ангельское ли пенье
В небе ночном я слышу,
Лунною ли ступенью
Свет, уходя за крышу,
Вдруг просквозит, бледнея
От глубины бездонной,
В боль, чтоб остаться с нею,
Сжиться с тоской бессонной,
С чаяньями моими
Необъяснимо слиться,
Длиться в любви, как имя
Верности, с речью сбыться,
От высоты бескрайней
До неизбежной дали
В путь уходить, чтоб с тайной
Справились вы едва ли, —
В зимней моей пустыне,
Странно меня тревожа,
Все мои мысли ныне —
С тою, что всех дороже,
С тою, в чьей власти, знаю,
Снова моё спасенье, —
Музыка ли земная,
Ангельское ли пенье.
20 января 2009

«И судьбе твоей нет предел…»

И судьбе твоей нет предела
На вселенском вечном пути —
Ведь живую душу вселяет
Неустанно, светло и осознанно
В животворных трудах своих,
Созидательных и целительных,
И спасительных для бытия,
Где любовь расцвела твоя,
В мирозданье живое Господь,
И по воле Творца мы живы,
И поддержаны, певчие, творчеством,
И ведомы – звучащим словом,
И хранимы – небесным светом,
И едины – вселенским родством.
2011

«Здание книги. Дом. Соты пчелиные. Гнёзда…»

Здание книги. Дом. Соты пчелиные. Гнёзда
Птичьи. С каким трудом в небе сияют звёзды!
Музыка книги. Лад. Полифония. Воля.
Всё, чему нынче рад. Волны. Частоты. Поле.
Мир. Не ленись, войди! Всё – для тебя. Живи в нём.
То-то звучит в груди сердце – вселенским гимном.
Свет. Посмотри же – свет. Свет. А за ним – сиянье.
Взгляд – из минувших лет. Мыслей и слов слиянье.
Книга. Вечерний звон. Зов на рассвете. Доля.
Книга. Блаженный сон. Сгустки любви и боли.
Книга. Список утрат. Перечень обретений.
Книга. Волшебный сад. Сборище средостений.
Книга. Ключ. Или – клич. Плач. Или с плеч – обуза?
Ноша. Надежда. Спич. Пой вдохновенно, муза!
Книга. Отрада. Луч солнечный. Дух. Горенье.
Вера. Мой голос – жгуч. Всем на земле – даренье.
2012

«Мне знать о том сегодня не дано,…»

Мне знать о том сегодня не дано,
Кто книгу эту в будущем откроет,
Кто душу несговорчиво настроит
На то, что было слишком уж давно.
Подобие воздушного моста
Протянется незримо между нами —
И с новыми сомкнутся временами
Слова мои – наверно, неспроста.
Ну, здравствуй, здравствуй, – сердце отвори
Навстречу лихолетью и печали,
Где речь мою впотьмах не замечали,
Хотя она светилась изнутри.
Прислушайся к дыханию в ночи,
Вглядись туда, где больше, чем у прочих,
Кипело чувств, до шума не охочих, —
Пойми и помни, помни и молчи.
И незачем, пожалуй, объяснять,
Чего когда-то стоило всё это —
Весь этот мир, где таинства и света
Довольно, чтоб вселенную обнять.
И, светом этим издали ведом
И таинства почувствовав биенье,
Ты сам придёшь ко мне хоть на мгновенье
Сюда, где дух мой жив и прочен дом.
28 февраля 1992

Еще от автора Владимир Дмитриевич Алейников
Тадзимас

Владимир Алейников (р. 1946) – один из основных героев отечественного андеграунда, поэт, стихи которого долго не издавались на родине, но с начала шестидесятых годов были широко известны в самиздате. Проза Алейникова – это проза поэта, свободная, ассоциативная, ритмическая, со своей полифонией и движением речи, это своеобразные воспоминания о былой эпохе, о друзьях и соратниках автора. Книга «Тадзимас» – увлекательное повествование о самиздате, серьезнейшем явлении русской культуры, о некоторых людях, чьи судьбы неразрывно были с ним связаны, о разных событиях и временах.


Седая нить

Владимир Алейников – человек-легенда. Основатель поэтического содружества СМОГ (Смелость, Мысль, Образ, Глубина), объединившего молодых контркультурных авторов застойных шестидесятых, отказавшихся подчиняться диктату советского государства. Алейников близко знал Довлатова, Холина, Сапгира, Веничку Ерофеева, причем не только как творческих личностей, но как обычных людей с проблемами и радостями, понятными многим… Встречи с ними и легли в основу этой мемуарной книги.