Звонок в прошлое - [47]
– Ты сегодня рано, – сказала мать. – Если хочешь есть, в холодильнике салат «Цезарь». А на десерт – «паппи-чоу»[38].
Мопсы под столом дружно затявкали.
– Это не для тебя, маленькая мамочка, – сказала мать Джорджи, наклоняясь к беременной мопсихе. – «Паппи-чоу» для больших мамочек и папочек. А маленьким мамочкам шоколад вреден… Кенни, честное слово, они всё понимают.
Хизер замерла на посту у входной двери, высматривая своего парня. Все успели привыкнуть к тому, что Джорджи живет у них. Даже собаки перестали следить за каждым ее шагом.
Джорджи и не требовалось объяснять матери свое возвращение в родной дом. Скажи она сейчас, что сильно проголодалась, мать молча достала бы из холодильника еще одну порцию стейка и запихнула в микроволновку. Она уже выговаривала дочери за сумку, которую та бросает где попало. Возможно, мать считала возвращение Джорджи под родительский кров делом решенным.
– Спасибо, я поела на работе, – сказала Джорджи, собираясь подняться в комнату, которая снова стала ее комнатой.
– Так, может, потом поешь? – не отставала мать.
– Нет, спасибо. Я сейчас буду звонить Нилу.
– Передай ему привет от всех нас! Скажи, что мы все его любим и что он остается частью нашей семьи!
– Этого я ему не скажу.
– Почему?
– Потому что он сочтет меня сумасшедшей! – уже с лестницы крикнула Джорджи.
Она быстро вбежала в комнату и плотно закрыла дверь. Появилась даже мысль подпереть дверь комодом. Нет, это уже слишком. Джорджи бросилась к шкафу и принялась вытаскивать оттуда все, под чем утром погребла желтый телефон. Она запихнула аппарат на самое дно, навалив сверху старый спальный мешок, несколько рулонов упаковочной бумаги и роликовые коньки, на которых каталась в пятом или шестом классе…
Аппарат никуда не исчез. Он лежал там, куда Джорджи его убрала.
Присев на корточки, она разглядывала желтый телефон, решая, стоит ли к нему прикасаться. А может, его нужно трижды потереть и загадать желание?
Она сняла трубку, прислушалась. Гудка не было.
Чего ты ждала? Ты же отключила его от пространственно-временно́го портала, каковым является телефонная розетка под кроватью.
Джорджи захихикала… совсем как сумасшедшая из какого-нибудь сериала.
Она снова полезла под кровать, чтобы подключить телефон к линии. Ей почему-то казалось, что из розетки посыплются искры и повалит дым. Ничего подобного. Вилка вошла с обычным щелчком. И все.
Джорджи села на пол, поставив аппарат себе на колени.
Вот и все. Можно звонить Нилу.
Нил…
Затаив дыхание, она набрала номер. Трубку взяли после первого гудка.
– Алло!
– Нил?
– Да. Я так и думал, что это ты звонишь.
Похоже, сейчас он слегка улыбался. Ровно настолько, чтобы обозначилась ямочка на щеке.
– Я обещала позвонить, вот и звоню.
– Как ты?
– Я…
Джорджи закрыла глаза и наконец-то выдохнула. Потом поставила аппарат на пол и подтянула колени к подбородку. Нил из прошлого по-прежнему отвечал на ее звонки.
– Сейчас получше, – сказала она, протирая глаза тыльной стороной ладони.
– Я тоже, – сказал Нил.
Как здорово было слышать его голос! Пусть и из прошлого.
Поженившись, Джорджи и Нил практически не расставались. Она настолько привыкла каждый день говорить с ним, что иного не представляла. Говорить вживую, не по телефону.
Так что же сейчас происходит? Может, это все-таки галлюцинация? Может, тоскуя по Нилу, она придумала эти звонки? Может, ее потребность в нем придала им похожесть на реальные телефонные звонки?
Она действительно нуждалась в нем.
Нил был ее опорой. Ее основой.
Нил был ее розеткой, к которой она подключалась каждое утро. Ее синхронизатором. Он был единственным человеком, знающим ее такой, какая она есть на самом деле.
Надо бы рассказать ему об этой шизовке с волшебным телефоном. Прямо сейчас и рассказать. Она вполне могла рассказать ему, поскольку с Нилом можно было говорить обо всем. У них бывали и стычки, и расхождения во мнениях, но они никогда не оказывались по разные стороны. Нил чувствовал, когда Джорджи нуждалась в его поддержке, и неизменно был рядом.
Сколько раз он засиживался допоздна, чтобы помочь ей со сценарием. Он был ее правой рукой, когда родилась Элис. Джорджи тогда страдала послеродовой депрессией, а грудное вскармливание превращалась для нее в мучительный процесс. Нил ни разу не заставил ее почувствовать себя идиоткой, хотя нередко она совершала идиотские поступки. Он не тыкал ее носом в неудачи, даже когда они были явными.
Если кому-то и рассказывать обо всем этом, то только Нилу.
– Джорджи, ты еще на линии?
– Да. Я тебя слушаю.
Она не могла рассказать Нилу про волшебный телефон.
– Как прошел твой день?
Вначале я выдернула из розетки волшебный телефон. Потом села в электромобиль…
– Мы с Сетом работали над сценарием «Бегущего времени», – сказала Джорджи.
Это была одинаковая правда для прошлого и настоящего. Первые наброски они с Сетом делали уже тогда.
Джорджи немедленно пожалела, что упомянула про Сета. Это было почти то же, что взять и нажать рычаг аппарата. Нил невзлюбил Сета с самого начала, и за пятнадцать лет его отношение к ее коллеге ничуть не изменилось. Получается, не обо всем она могла говорить с Нилом.
– Понятно.
Кэт – яростная фанатка серии книг о волшебнике Саймоне Сноу. (Вам это никого не напоминает?) И в этом нет ничего необычного: все подростки фанатеют от Саймона Сноу. Кэт и ее сестра-близнец Рен зачитывались этими книгами в детстве. Они помогли сестрам выжить в трудную пору, когда их покинула мать.Но вот девушки выросли, поступили в университет, и Рен оставила мир Саймона Сноу, отказалась жить в одной комнате с сестрой и с головой окунулась в студенческую жизнь. Однако Кэт никак не может забыть любимого героя.
Впервые Саймон Сноу появился в произведении Рейнбоу Рауэлл «Фанатка». Кэт, героиня романа, в детстве зачитывается книгами Джеммы Т. Лесли о мальчике-волшебнике, а потом начинает писать фанфики, которые быстро становятся популярными среди таких же, как она, фанатов. И хотя «Так держать!» – это часть фэнтезийной серии в рамках «Фанатки», этот роман – отдельная книга. На восьмом году обучения в школе Уотфорд Саймон пытается примириться с тем, что он, как говорят пророчества, Избранный и должен уничтожить Тоскливиуса Коварного, разрушающего магический мир.
Удивительно умная и трогательная история о том, как влюбиться в человека, рядом с которым чувствуешь себя собственной улучшенной версией. Даже если этого человека никогда не видел.Бет и Дженнифер работают в газете «Курьер» и знают, что вся их электронная переписка прочитывается. Но все равно они целыми днями пишут друг другу, перемывают кости друзьям и знакомым, откровенно делятся проблемами в своей жизни.Читать чужие письма – служебная обязанность Линкольна, сотрудника отдела интернет-безопасности. Когда он устраивался на работу, то воображал, что будет защищать газету от зловредных хакеров, а не отправлять предупреждение всякий раз, как какой-нибудь сотрудник «Курьера» отпустит соленую шуточку в адрес коллеги.Линкольн должен пресекать любое использование электронной почты в неслужебных целях, однако он не может побороть искушение и следит за перепиской Бет и Дженнифер.Это чтение затягивает его.
«Элеанора и Парк» — роман американской писательницы Рэйнбоу Роуэлл, который принес автору мировую известность. Яркая и драматичная история двух подростков, достаточно умных, чтобы понимать, что первая любовь редко длится долго, но достаточно смелых и отчаянных, чтобы решиться полюбить, нашла миллионы поклонников в разных странах. Эта история вдохновила компанию DreamWorks на съемки одноименного фильма.Издание адресовано широкому кругу читателей.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?