Звонок в дверь - [40]

Вульф обернулся и спросил:

– Где ты был?

Я ответил, что у меня есть новости. Вульф распорядился, чтобы отбивные были готовы в четверть третьего, позже он ждать не намерен, и направился в кабинет. Я последовал за ним и включил радио. На его письменном столе я заметил три отвертки – одну из ящика моего письменного стола и две из кухни – и против воли улыбнулся: он самолично приготовил инструменты. Первым делом я заверил его, что он не опоздает к ленчу.

– Надеюсь, – ответил он. – Когда у человека гости, он должен сесть за стол вместе с ними.

– Ну, в данном случае у нас достаточно времени, чтобы обсудить мое короткое сообщение, – сказал я. – Думаю, вам будет интересно узнать, что я могу подтвердить версию, которую мы предпочли. Я отправился на прогулку и случайно оказался возле дома шестьдесят три по Арбор-стрит, случайно у меня в кармане нашелся ключ, который подходил к двери квартиры Сары Дакос, я вошел, осмотрелся и в шляпной коробке, спрятанной в стенном шкафу, обнаружил револьвер системы «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра с одним израсходованным патроном. Как вам известно, Кремер говорил мне, что у Элтхауза имелось разрешение на «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра, но револьвер а его квартире обнаружен не был, хотя в ящике письменного стола находилась коробка с патронами. Итак, она…

– Что ты с ним сделал?

– Перепрятал. Мне показалось, что ему не место в картонке с дамской шляпкой, так что я сунул его под пружины кушетки.

Вульф глубоко вдохнул, задержал дыхание на секунду-другую и затем выдохнул.

– Она застрелила его, – проворчал он.

– Совершенно верно. Именно это я и хотел сказать, но вы меня перебили.

– Она не обнаружит револьвер?

– Нет. Если она увидит, что револьвера нет на месте, то даже не станет искать. Насколько я знаю молодых и привлекательных женщин, пропажа напугает ее. Если это случится, возникнут следующие перспективы: она может сбежать, я должен буду сообщить Кремеру о револьвере и меня могут вздернуть на дыбу. Если я не сообщу Кремеру, то не буду спокойно спать по ночам.

Он закрыл глаза.

– Ты должен был сказать мне, что идешь туда.

– Нет, не должен был. Я отправился туда по собственной инициативе. Видите ли, тут замешан пакет молока, за который я должен был отблагодарить. Пусть она ничего не заметит, проблема все равно будет стоять передо мною, если план, задуманный на завтрашний вечер, окончится пшиком. Видите – если и если. Сейчас я хочу позвонить Хьюиту по телефону-автомату. Звонить?

– Нет. Хьюит занят. Я полагаю, револьвер можно опознать?

– Конечно. Специалисты сумеют это сделать, даже если номер вытравлен. А Кремер знает номер револьвера, на который у Элтхауза имелось разрешение.

– Следовательно, затруднений не предвидится. Хочу взглянуть на осетрину.

Он поднялся с кресла и направился к двери, но у порога остановился, повернулся ко мне и буркнул: «Все проходит удовлетворительно», – а затем вышел. Я покачал головой и продолжал качать ею, расставляя кресла. «Затруднений не предвидится». Черта с два! У меня мелькнула мысль, что с подобным самомнением я бы уже руководил ФБР, но тут же сообразил, что так думать не полагается.

«Затруднений не предвидится…» Черта с два! Я положил ключи и перчатки на место и отправился в кухню выпить стакан молока, так как до ленча было еще далеко, и послушать спор Вульфа и Фрица об осетрине.

Впереди было около двух часов, а то и больше, и я поднялся к себе, чтобы взглянуть, все ли готово к приему гостей. Фрицу не дозволялось что-либо трогать в моей комнате: она моя, включая и ответственность за нее. Все было в порядке, за исключением того, что две подушки, которые я принес утром, были разного размера, но тут уж ничего не поделаешь. Затем я отправился в южную гостиную, находящуюся как рад над комнатой Вульфа, где должны были спать еще два гостя. Этот визит был излишним, так как Фриц предельно аккуратен, но мне нужно было как-то убить время.

С грехом пополам я убил его.

Я не ожидал их раньше двух, но ошибся. Это можно было предположить, раз дело было поручено Солу. Вульф был в кухне, а я в передней, примыкающей к кабинету, когда раздался звонок в дверь. Я взглянул на часы. Без двадцати два. Рано для грузовика. Но все же это был именно он. Я открыл дверь, и дюжий тип в кожаной куртке гаркнул с порога прямо мне в лицо:

– Ниро Вульф? Орхидеи для вас!

Я вышел. У обочины стоял огромный зеленый фургон, на котором красными буквами было выведено: «Транспортная корпорация северного побережья». Второй детина отпирал дверцы фургона. Я сказал довольно громко, что погода чертовски холодна для орхидей и я помогу, чтобы, быстрее их разгрузить. Пока я надел пальто и вышел, они уже вытащили один ящик и несли его в дом. Я знал его точные размеры – три фута шириной, пять футов длиной и два фута высотой, – потому что упаковывал точно такие же ящики с орхидеями, когда нам приходилось отправлять их на продажу или на выставки. По бокам ящика было. написано: «Хрупкое. Не кантовать. Скоропортящееся. Тропическое растение. Держать в тепле».

Я сошел на тротуар и посторонился. Вульф открыл дверь, и они внесли ящик в дом. Я стоял и сторожил грузовик. В кузове было еще пять ящиков, все одинакового размера. Один из них должен быть довольно тяжел даже для этих двух здоровяков, но я не знал, какой именно. Им оказался предпоследний ящик. Когда они поставили его на тротуар, один сказал: «Черт побери, горшки, верно, из свинца», на что другой заметил: «Или из золота». Я оглянулся – нет ли где-нибудь рядом агента ФБР, который бы его услыхал. Даже не запнувшись, они все же внесли ящик на крыльцо, хотя он весил почти триста фунтов. Когда последний ящик был внесен, Вульф расписался в получении, а я дал каждому по два доллара. Они поблагодарили меня, я проводил их, запер дверь и наложил засов.