Звонок из полиции - [4]

В ту ночь он принял снотворное и спал лучше. На другой день ему конфиденциально сообщили, что месяца через три министр транспорта уйдет на пенсию и что этот пост предложат ему. Дела улучшались. Когда он появился в Палате, его шумно приветствовали, а домой к нему из полиции еще никого не присылали. Он не мог удержаться от того, чтобы найти какой-нибудь предлог и позвонить жене в течение дня, лишь бы удостовериться, что ничего не случилось.

— Я случайно не оставил письмо на столе в столовой?

— Письмо? Не видела. Сейчас посмотрю.

Значит, все в порядке. Если бы приходил полисмен, она бы сразу ему об этом сказала.

После первой недели он почувствовал себя значительно лучше. Если бы тот человек записал его номер, полиция бы наверняка уже пришла к нему.

Наконец прошли эти 14 дней, и он почувствовал себя в относительной безопасности. И, по мере того как проходили недели, он хотя и не забыл об этом инциденте, тот перестал его беспокоить. А мысль о том, что скоро его назначат министром короны, была весьма приятна. Он снова стал нормальным человеком.

И вдруг однажды, когда он, усталый и счастливый, вернулся домой из Палаты, жена сразу же сказала:

— Джайлз, в мое отсутствие заходили какие-то двое. Им нужен был ты.

— Двое?

Он по-прежнему оставался спокойным. Случись это десятью неделями раньше, он бы весь побелел, как в тот раз, когда жена сообщила ему, что заходил полицейский насчет ее велосипеда.

— Да. Миссис Мейн говорит, они из Скотленд-Ярда.

— Из Скотленд-Ярда?! — Он таки побелел. — Что им было нужно?

— Они не сказали, но утром они первым делом придут сюда. Интересно, что это, милый? Как ты думаешь, может, это из-за того велосипедиста?

— Не знаю. Вряд ли. Скотленд-Ярд такими вопросами не занимается. К нам бы прислали участкового.

Хотя он сказал так жене, себе же он сказал, что, возможно, когда номера трудно проверить, дело передается в Скотленд-Ярд. Придется подождать до утра, возможно, речь идет о какой-нибудь краже со взломом или о чем-нибудь таком. А может, что-нибудь политическое, и они из особого отдела. И, однако, он все время чувствовал, что наверняка это связано именно с тем велосипедистом. Он снова представил заголовки: «Министр транспорта признает себя виновным в небрежном вождении». Впрочем, нет. Если против него будет возбуждено дело, от новой должности придется отказаться. Он принял две таблетки снотворного и спал так крепко, что разбудил его только стук в дверь.

Ее открыла жена и провела двух мужчин в гостиную. Затем вернулась обратно в спальню и сказала:

— Это они.

Ну что ж, по крайней мере сейчас он узнает. Не надо больше тревожиться и ждать. Впрочем, так ли? А ждать, когда будет слушаться дело, и гадать, как оно решится? Может, они все же из особого отдела… Пожалуйста, говорил он себе, пусть будет именно так, ведь сколько времени прошло…

Он надел халат и вышел к ним.

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро. Чем обязан?

— Я детектив-инспектор Мартин, сэр, а это сержант Дойл из Скотленд-Ярда.

— Я вас слушаю.

— Мне поручено расследовать один инцидент, который якобы имел место на перекрестке Бигнэл-роуд и Хэмпшир-стрит 23 февраля.

Господи! Значит, разыскали-таки. Не может ведь быть, чтобы в тот же день и на том же месте, которые их интересуют, произошло два инцидента.

— Я слушаю.

— Один велосипедист заявил, что в тот день около половины двенадцатого он чуть не столкнулся с машиной темного цвета, которая шла ему наперерез и даже не остановилась. Может, это была ваша машина, сэр? Ваш один из возможных номеров.

Вот тебе и на! После стольких недель свободы! Человек, которого прочили в министры транспорта!

— Да, инспектор, моя. Только я этого человека не видел. Вероятно, жена и свертки, наваленные в машине, сузили мое поле зрения.

— Ну черт меня дери! — не удержался инспектор. — Простите, сэр, я извиняюсь. Но после того как посетишь более сотни домов, доходишь до той стадии, когда уж никак не ожидаешь найти нужного человека. Честно говоря, мы и не верили, что он есть. Но уж коли речь идет об убийстве, рисковать нельзя.

У Кенвуда голова пошла кругом. Он побледнел и схватился за стул.

— Что с вами, сэр? — спросил инспектор.

— Но ведь он не пострадал. Я его даже не зацепил, — сказал Кенвуд. — Я в этом уверен. Моя жена может подтвердить. Спросите ее. Она его сразу заметила и решила, что и я его вижу, иначе бы она меня предупредила. А потом мы видели, как он поехал вслед за нами. Он был на ярко-голубом велосипеде. Потом он развернулся и исчез.

— Вы сказали, на ярко-голубом, сэр? — сказал инспектор. — Ну, черт… вы не возражаете, если мы присядем, сэр? Для нас это вроде как удар.

— Пожалуйста, пожалуйста. Но тот человек не пострадал, уверяю вас. Его, наверное, задавила другая машина, хотя ничего такого в газетах их было. Я позову жену.

Он вышел и тут же привел ее.

— Это служащие полиции… насчет того велосипедиста. Они говорят, что он мертв… что его убили.

— О нет, сэр, вы меня не так поняли. Я сказал, нельзя рисковать, когда речь идет об убийстве. Дело в том, что велосипедиста, который чуть не столкнулся с вами, подозревают в убийстве в Бирмингеме. Он же клянется, что в это время был в Лондоне, но подтвердить его слова некому. Вот он и вспомнил, что чуть не столкнулся с машиной, которая шла ему наперерез и не остановилась. Он запомнил номер, но, поостыв и успокоившись, решил ничего не предпринимать. Номер он записал на спичечном коробке, который все еще был при нем, когда мы брали у него показания, но уже в таком состоянии, что не все буквы и цифры можно было разобрать. Пришлось проверять все возможные номера, чтобы посмотреть, есть ли в его утверждении хоть какая-то правда. Утомительное дело, сэр. Ему еще повезло, что это оказались вы, сэр, а не один из тех водителей, которые, сбив человека, удирают и боятся потом в этом признаться.