Звёзды в сточной канаве - [61]

– Да ты поэт, Кассиэль, – улыбнулась девушка, – мне бы так красиво сочинять, когда я пишу статьи.

– Ну так кто муза! – поспешил я дополнить заряд позитива, – и прибедняться тебе незачем. У тебя-то посложнее писательская задача – сочинять на английском, на котором я едва смогу и два слова связать, и на испанском, в котором я вообще ни бум-бум.

– Ладно, идём уж. Петь на английском языке, – произнесла она и взяла меня за руку, которой я с радостью зажимаю гитарные аккорды, но с ещё большей радостью зажимаю саму учительницу музыки.

До этого мы разучивали отдельные аккорды и переборы, а сейчас она решила научить меня какой-нибудь простенькой мелодии.

Я догадывался, что и великие музыканты не брезговали иногда сочинять песни, как говорится, «на трёх блатных аккордах». И даже не удивился, когда узнал, что песня Джона Леннона “Stand by me”¹⁹ состоит из тактов, в которых аккордов всего пять. Точнее, разных аккордов всего четыре, а пятый аккорд, завершающий короткий рифф, повторяет первый.

Я довольно быстро запомнил мотив и передвигал пальцы на автомате, а мысли обдумывали текст, который оказался точь-в-точь про нас. Особенно впечатлил второй куплет, который можно перевести на русский примерно так:

Если небо, на которое мы смотрим,

Споткнется и упадет,

А горы осыплются в море,

Я не буду плакать, я не буду плакать,

Нет, и слезы не уроню,

Ровно столько времени, пока ты рядом, рядом со мной.

Мы не опасались, что нас потревожат телефонными звонками, потому что на время занятий музыкой оставляли телефоны на рабочих местах. Но в самый неподходящий момент в каморку для репетиций вошла секретарша Юля и с порога выпалила:

– Лёха, к шефу.

Пришлось подчиниться – Владимир Игоревич не любит ждать.

– Поедешь в командировку, – приказал директор первым делом, даже раньше, чем предложил мне сесть.

– У меня дежа вю, – попытался я сострить, чтобы не проболтаться, насколько его распоряжение для меня некстати.

– Главное, чтобы не было дежа вю насчёт завершения командировки и её последствий, – шуткой на шутку ответил директор, что меня покоробило, ибо для меня было оскорбительным даже шуточное сомнение в моей способности сохранять трезвость.

Он, как мой старший товарищ по обществу АА, уловил, что перегнул палку и не постеснялся переступить через гордость, попросив прощения у подчинённого:

– Извини, Алексей. Я знаю, насколько важно, чтобы окружающие в тебя верили. Я тебе верю. Потому и даю такое ответственное поручение.

И продолжил:

– Нас тут в связи с санкциями США против России владельцы американских серверов прессанули, где мы держим свои порталы. И ФСБ наезжает, с другой стороны. Так что, придётся переводить свои ресурсы на отечественные производственные мощности.

Я заказал новые сервера в дата-центр в Реутове, в ближнем Подмосковье. Тебе нужно будет вместе с тамошними админами провести пуско-наладочные работы по их введению в эксплуатацию и миграцию ресурсов, список которых я тебе перешлю на корпоративную почту.

Я хотел сказать тебе в понедельник, что отправлю тебя туда во вторник-среду. Но из Реутова сообщили, что большая часть комплектации поступила из Гонконга вчера. И политическая ситуация может в любой день рвануть. Так что, полетишь не пятого, не шестого, а завтра. Знаю, что суббота. Там админы без выходных работают. Посменно. За сверхурочные не обижу. Можно деньгами, можно отгулами. Билеты закажет Юля, командировочные получишь на карту через банк. Сработаешь без косяков – спишу остаток долга за планшет.

– Сроки исполнения задачи? – вздохнул я упавшим голосом.

– Девятое. Можешь вылететь обратно в тот же день, но лучше переночевать на месте, на всякий пожарный.

– А в какое время завтра туда улетать?

– Чем раньше, тем лучше. Раньше начнёшь – раньше закончишь.

Мне ничего не оставалось, как перейти к решению организационных вопросов с Юлей.

Условия выдались, что называется, нарочно не придумаешь.

Отелем с нормальным соотношением цена-качество и наличием свободных номеров эконом-класса оказался только «Измайловский парк» на синей линии московского метро. А в электричку на Реутов лучше всего садиться со станции Новогиреево на жёлтой линии, до которой ещё по кольцевой линии пилить. А что делать – лето, пора отпусков. Москва забита транзитными пассажирами – пламенный привет железным дорогам, проложившим маршруты с севера на юг так, что без пересадки в столице не обойтись. Так что, придётся вставать ни свет, ни заря не только перед отлётом, чтобы успеть на ранний рейс, но и каждый день, чтобы прибыть на рабочее место в приемлемое время и выполнить дневной план до 23 часов, когда отходит последняя электричка, позволяющая успеть на метро до закрытия.

Я провёл за решением этих вопросов довольно много времени, и уже хотел было поскорее вернуться на рабочее место, чтобы просмотреть оповещения систем автоматического мониторинга, нет ли среди них требующих моей немедленной реакции. Но ноги сами принесли меня в другую часть офиса. Где сидела в своём кресле Ольга. Держась неестественно прямо от нервного напряжения. Она быстро-быстро набирала какой-то рабочий текст, но увидев меня, мгновенно прервалась и вскочила из-за стола резче, чем вскакивает с дивана по будильнику.