Звёзды в сточной канаве - [59]

– Не знала, что ты придёшь, а так бы заранее поесть что-нибудь сворганила, и полы помыла.

– Оленька, солнышко, хорош суетиться, отдохни, – приобнял я её слегка, – успеешь ещё утомиться от трудов праведных. Упс, я ведь даже не посмотрел, когда квартиру снимали, что здесь нет швабры. И охота тебе ползать на карачках постоянно? Или, может, подарить тебе более удобный инвентарь?

– Да какое там утомление, – весело отмахнулась девушка, – не переживай, тут ползать всего ничего. Каких-то сорок квадратов. Вот на хуторе двенадцать лет назад было сто шестьдесят – когда там за охотниками все углы загаженные отдраивала, да ещё и после смены на консервном комбинате, тогда семь потов лилось. Ну да, когда папа был жив и на свободе, мы жили богато, и он себе большой дом выстроил. А потом этот дом мне боком вышел… Ну да ладно, не будем о грустном, пойдём лучше покурим.

– И всё равно, лучше при мне не мой пол без швабры, – продолжил я на своей волне, – а то, когда ты будешь стоять на коленях с тряпкой, твоя поза будет настолько соблазнительной, что я рискую согрешить…

– Не рискуешь! – резко помрачнела девушка и оборвала меня голосом, срывающимся на крик, – у меня сработает рефлекс, и я так пяткой лягну, что буду жалеть, что ударила так сильно, когда мы всё-таки поженимся.

– Ой, забыл, прости, любимая, своего обалдуя за такой юмор похабный. Больше не буду наступать на больную мозоль.

– Ничего, дело прошлое, бурьяном поросло. И ты меня извини, что мой юмор иногда бывает слишком чёрным.

Как приятна ни с чем не сравнимая лёгкость на душе, когда просишь прощения, вместо того, чтобы разжигать перепалку.

Наша общая встреча со Христом, всё же, не прошла даром. Едва не поругавшись, мы сразу же попросили прощения, и размолвка затихла, не успев начаться.

Но эта тяжёлая тема для разговора была не последней.

Поскольку мы с первого дня решили высказывать друг другу всё прямо, без утайки, если тяжкий груз лежит на душе, я не мог больше держать это в себе.

Мы глядели с балкона на ярко освящённую летним солнцем панораму центра большого красивого города. И так сложно было представить под этим мирным небом, что у других за окнами война. Но я регулярно просматривал сайты «Русской весны», «Антимайдана» и новостных каналов народного ополчения Донбасса, так что владел актуальной информацией, которой и хотел поделиться:

– Луганск который день под артиллерийским обстрелом. Весь город под обстрелом. А в Родаково и Алчевске идут бои. И что мне делать? Сидеть на попе ровно, делая вид, что ничего не происходит? Или оказать сопротивление вот этими руками? (Я поднял ладони к глазам и заметил, что они от волнения слегка дрожат)

Я уже говорил на исповеди, что меня настолько переполняет ненависть, что я готов хоть сейчас уйти, взяв автомат, и отправиться гасить бандеровскую нечисть. Батюшка, конечно, пытался меня отговорить.

Но там половина моих родственников. Пусть не близкие, вторая-третья степень родства. Но не чужие же!

Единственное, что меня удерживает – долги.

По кредитной карте ещё полторы месячные зарплаты висит. И шефу за планшет, потерянный в последнем запое, ещё не до конца выплатил. Если меня убьют, эти бабки лягут дополнительным бременем на маму, плюс похороны. Маму жалко. Себя не жалко.

Но вчера я узнал по неофициальным каналам, что российским добровольцам, идущим на войну по контракту, платят в несколько раз больше, чем я получаю в своей конторе. В тылу, конечно, поменьше. А вот на передовой за один месяц можно будет покрыть все долги разом. И дороже любых денег удовольствие шлёпнуть хотя бы одного из фашистских гадов, терроризирующих моих родственников…

Ответ Ольги, как и следовало ожидать, последовал настолько темпераментный, что стены дрожали:

– Едрить твою кочерыжку! Герой с дырой!

Звезду героя захотел посмертно – звездюк!

А нам с твоей мамкой реветь, даже не видя твоё лицо во время похорон в закрытом гробу твоего тела с раздробленным черепом!

А даже если свезёт вернуться богатым и здоровым – думаешь, человека убить, это как два пальца об асфальт? Или будешь вскакивать по ночам несколько лет оттого, что мальчики кровавые снятся?

Значит так.

Если ты будешь ради решения наших материальных проблем зарабатывать убийством таких же русских мальчишек, как ты сам, то я в знак протеста буду зарабатывать в это время на панели.

А что? Ты будешь лишать жизни незнакомых мужиков, а я – дарить незнакомым мужикам радость, для равновесия.

Да шучу я, шучу я так, не бойся.

И не думай, что я – трусиха, желающая отсидеться в стороне, пока фашисты убивают невинных.

Я тоже переживаю, просматривая ленту информационного агентства «Anna news» на youtube.

А ещё просматриваю ленту новостей Кати и Вали Корниенко в контакте. Это две совсем молоденькие девочки, сёстры. Волонтёры из Донецка, оказывающие ополчению гуманитарную помощь.

И когда они возвращались из России с гуманитарным грузом, навстречу, к границе шёл поток машин, в которых сидели за рулём здоровенные бугаи.

Девки по передовой шарятся, забыв про свой слабый пол. А дюжие шахтёры, которым защищать свои дома сам Бог велел, что делают? Бегут!