Звезды смотрят вниз - [5]
— Да, натерпелись мы горя… Я с самого начала был против… И Геддон был против. Никто из нас не хотел этого. Поднимать историю из-за кожанов[3] и грошевой прибавки на тонну! Говорил я, что из этого ничего не выйдет.
Дэвид посмотрел на Чарли. Чарли был весовщиком от рабочих, служащим местной организации Союза горняков и состоял в приятельских отношениях с Геддоном, представителем Союза в Тайнкасле. И Чарли отлично знал, что дело тут было вовсе не в кожанах и не в прибавке полпенни за тонну угля. Дэвид сказал серьёзно:
— В шахтах Скаппер-Флетс очень много воды.
— Воды! — Чарли улыбнулся ясной улыбкой всезнающего человека. Он работал наверху, у выхода шахты, проверяя вес поднимавшихся со скрипом вагонеток, в шахту ему никогда не приходилось спускаться. Поэтому он и мог позволить тебе разыгрывать всезнайку. — «Парадиз» всегда был мокрым местом. Там вода стояла подолгу. И Скаппер-Флетс, я думаю, не хуже остальных шахт. Не такой человек твой отец, чтобы испугаться лишней капли воды, — ведь правда?
Дэвид, не глядя, чувствовал, что Чарли ухмыляется, и негодование его росло. Он сказал сдержанно:
— Отец работает в копях вот уже двадцать пять лет, так что вряд ли он боится воды.
— Отлично, отлично, я так и знал, что ты это скажешь. Стой крепко за отца. Если не ты, то кто же за него постоит? Я тебя за это ничуть не осуждаю. Ты парень сметливый.
Чарли громко рыгнул, уселся на своё место у огня и, зевая, потягиваясь, принялся набивать почерневшую трубку.
Джо и Дэви вышли на улицу.
— Ему-то не приходится спускаться в «Парадиз»! — непочтительно заметил Джо, как только дверь за ними захлопнулась. — Старый чёрт! Ему бы очень полезно было поработать внизу в воде, как работаю я.
— Не в одной только воде тут дело, Джо, — сказал убеждённо Дэвид. — Знаешь, мой отец говорит…
— Знаю, знаю! Мне до смерти надоело это слышать — и всем остальным тоже, Дэви. Твой отец знает Скаппер-Флетс, а думает, что знает все копи.
Дэвид горячо возразил:
— Ему известно очень многое, поверь, Джо. Не для потехи же он всё это затеял!
— Он-то — нет, а вот некоторые другие… Осточертело им работать в воде, вот они и подумали, что хорошо будет отдохнуть. Ну, а теперь, после того как они этим проклятым отдыхом вволю натешились, они рады на все пойти, только бы снова начать работать, хотя бы шахты доверху были залиты водой.
— Что ж, пускай выходят на работу.
Джо сказал хмуро:
— Они и выйдут, можешь быть спокоен. Вот подожди, в три часа будет собрание, тогда услышишь. И не становись ты, пожалуйста, на дыбы! Меня все это бесит не меньше, чем тебя. Опротивела мне эта шахта проклятущая! При первом удобном случае я улизну отсюда. Вовсе не намерен торчать на этой работе до конца своих дней! Я хочу обзавестись монетой и увидеть хоть кусочек настоящей жизни!
Дэвид молчал, расстроенный и возмущённый, чувствуя, что все в жизни против него. Ему тоже хотелось избавиться от «Нептуна», но не таким путём, каким хотел сделать это Джо. Он вспомнил, как Джо убежал когда-то, как его, плачущего, привёл обратно Роддэм, полицейский сержант, и потом отец задал ему здоровую порку.
Мальчики молча шагали рядом. Джо, немного рисуясь, на ходу раскачивался всем телом, засунув руки в карманы. Это был хорошо сложённый юноша, двумя годами старше Дэвида, с квадратными плечами, прямой спиной, густой шапкой чёрных курчавых волос и небольшими живыми карими глазами. Джо был очень красив и знал это. Во взгляде его светилась самоуверенность, даже в лихо заломленной кепке чувствовались задор и тщеславие. Помолчав некоторое время, он продолжал:
— Когда хочешь жить в своё удовольствие, надо иметь деньги. А разве здесь, на шахтах, скопишь что-нибудь? Чёрта с два! На большие деньги здесь рассчитывать нечего. Ну, а я хочу жить весело. И иметь много денег. Надо поискать в других местах. Тебе-то хорошо, ты, может быть, попадёшь в Тайнкасл. Твой отец хочет, чтобы ты поступил в колледж, это тоже одна из его фантазий. А мне придётся самому о себе позаботиться. И позабочусь, вот увидишь! Надо только одно помнить: занимай место, пока его не занял другой!
Он вдруг оборвал свою хвастливую болтовню и дружески ударил Дэви по плечу, улыбаясь весёлой и ласковой улыбкой. Когда Джо этого хотел, он умел быть весел и ласков, как никто, — его весёлость согревала душу, красивые карие глаза сияли добротой, и он казался самым славным из всех славных малых.
— Пойдём к лодке, Дэви, покатаемся вдоль берега, потом отъедем подальше и посмотрим, не попадётся ли что-нибудь.
Они прошли уже Гаванную улицу и достигли берега. Перелезли через дамбу и очутились на твёрдом песке. За ними лежала цепь высоких дюн, поросших редкой жёсткой травой и осокой, покрытой налётом соли. Дэвид любил дюны. Летом, по субботам, когда они поднимались наверх из «Нептуна» и отец отправлялся с товарищами в трактир «Привет», Дэвид забирался на дюны и здесь, в одиночестве, среди осоки, слушал пение жаворонка, бросив свою книгу и ища глазами крошечное пятнышко, там высоко, в ярко-голубом небе. И сейчас его тянуло лечь на песок. Голова опять кружилась, толстый ломоть свежего хлеба, съеденный утром с такой жадностью, свинцом лежал у него в желудке. Но Джо был уже у мола.
Самый популярный роман знаменитого прозаика Арчибальда Кронина. Многим известна английская пословица «Мой дом — моя крепость». И узнать тайны английского дома, увидеть «невидимые миру слезы» мало кому удается. Однако дом Джеймса Броуди стал не крепостью, для членов его семьи он превратился в настоящую тюрьму. Из нее вырывается старшая дочь Мэри, уезжает сын Мэт, а вот те, кто смиряется с самодурством и деспотизмом Броуди — его жена Маргарет и малышка Несси, — обречены…
Люси Мур очень счастлива: у нее есть любимый и любящий муж, очаровательный сынишка, уютный дом, сверкающий чистотой. Ее оптимизм не знает границ, и она хочет осчастливить всех вокруг себя. Люси приглашает погостить Анну, кузину мужа, не подозревая, что в ее прошлом есть тайна, бросающая тень на все семейство Мур. С появлением этой женщины чистенький, такой правильный и упорядоченный мирок Люси начинает рассыпаться подобно карточному домику. Она ищет выход из двусмысленного положения и в своем лихорадочном стремлении сохранить дом и семью совершает непоправимый поступок, который приводит к страшной трагедии… «Три любви» – еще один шедевр Кронина, написанный в великолепной повествовательной традиции романов «Замок Броуди», «Ключи Царства», «Древо Иуды». Впервые на русском языке!
«Цитадель» — одно из лучших произведений известного английского писателя А. Дж. Кронина. Главный герой — Эндрью Мэйсон — молодой талантливый врач, натура ищущая и творческая, вступает в конфликт с косным миром корыстолюбцев.
В романе "Памятник крестоносцу" известный английский писатель А. Дж. Кронин обращается к конфликту между творческой личностью и косной средой, не способной оценить ее новаторских дерзаний.Главный герой — художник, стремящийся по-новому отобразить действительность, настойчиво ищущий новые пути в искусстве, борющийся против банальности, застывших форм в искусстве, далеких и чуждых живым веяниям жизни.
К рассказам о докторе Финлее из небольшого шотландского городка, о его старшем коллеге докторе Камероне и его невозмутимой экономке Джанет Арчибальд Кронин пришел уже состоявшимся писателем, имеющим за плечами несколько романов, в том числе и прославивший его «Замок Броуди». Однако именно эти трагические, забавные и трогательные рассказы, полные колоритных персонажей, до сих пор остаются самыми популярными и известными произведениями писателя и легли в основу снятого Би-би-си очень успешного сериала, который транслировался по телевидению с 1962 по 1971 год (первые два года сценарии писал сам Кронин)
«Ключи Царства» — один из главных романов Арчибальда Кронина, образец подлинно христианской литературы. История священника Фрэнсиса Чисхолма: несчастная любовь, учеба, первый приход, проповедничество в Китае, возвращение на родину...Кронин сумел показать, что истинная кротость и смирение не отрицают, а предполагают смелость, свободу и дерзание. Вечная борьба кротости и фарисейства, смирения и жестокости, святости и мира. «Ключи Царства» — редкий пример увлекательной, осознанно христианской литературы, вышедшей действительно «легкой» (по чтению, содержание «Ключей Царства» в общем трагическое), а главное — искренней, честной, без нравоучений, хотя, может быть, и несколько сентиментальной).
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.