Звезды последний луч - [16]

Дверь открылась, и вошел инженер. Иван притворился, будто искал что-то в висевшей на стене куртке. Лось выключил зеркало, повернулся к Ивану.

— Ну что, разрешил? — поинтересовался тот.

— Да разрешить-то разрешил… — озабоченно протянул Лось. — Но что-то очень уж обрадовался, даже скрыть не сумел. Опять, значит, жди пакость…

— Почему опять? — быстро спросил Иван.

— Да так, имел случаи убедиться, — уклончиво ответил Лось.

Несколько дней назад Лось не выдержал и решил спросить Тускуба об Аэлите. Он понимал, что Иван будет против: не стоило настораживать Тускуба, показывать, что им известно что-то. Но и ждать, пока развернутся события, Лось был не в силах.

Тускуб сидел один и что-то писал. Он встал, приветствуя Сына Неба. Правитель был мрачен, но сдержан. Однако лишь только Лось заговорил, выдержка покинула Тускуба. Побагровев, он сдавленным голосом выкрикнул:

— Аэлита — умерла! Она умерла!..

Лось, не сводя с него тяжелого взгляда светлых глаз, резко возразил:

— Я прилетел, потому что у себя, на Талцетл, слышал ее голос по радио!

Тускуб затрясся. Злобная гримаса перекосила его лицо.

— На колени! — прохрипел он, не разжимая губ. — На колени!

У Лося заломило виски, тупая боль запульсировала в затылке. Все вдруг стало безразлично. Чего он хочет, на колени? Да что угодно, только бы не видеть этих страшных глаз, не слышать резкого, как удар хлыста, голоса…

Лось уже готов был подчиниться, пасть ниц, но последним усилием ускользающею разума взбунтовался. От стыда и страха, что чуть не поддался чужой злой воле, Лося обуяло бешенство. С маху он хватил кулаком по краю стола. Стол был крепкий, добротный, полированного камня. На Земле он весил бы пудов тридцать… Боль в разбитой руке окончательно освободила Лося от наваждения. Сумев оторвать взгляд от расширившихся зрачков правителя и затем снова взглянув на него, Лось даже удивился — неужели это он только что казался великаном? Неужели это от его голоса хотелось сжаться в комок, молить о каком-то прощении?

С лица Тускуба еще не сползла торжествующая улыбка, а Лось уже подхватил стол снизу и небрежно, как картонный, отшвырнул в сторону. Тускуб быстро сделал шаг назад, за кресло. Лицо его посерело.

— На колени, говоришь? — переспросил Лось. Голос его прозвучал угрожающе.

Тускуб сделал еще шаг назад.

— Стой! — выкрикнул он.

Голос подвел его, дрогнул. В нем не было уже той непререкаемой властности, которая только что леденила сердце Лося.

Лось недобро усмехнулся и двинулся вперед. Под ноги ему попалось кресло — он отшвырнул его ногой. Кресло пролетело через всю комнату, с хрустом врезалось в стену и просыпалось деревянным дождем. Тускуб не выдержал. Он повернулся и кинулся прочь из комнаты. Лось остался один. Победа не обрадовала его. Очень уж не ко времени все это произошло, слишком многое стояло под ударом.

Против ожиданий, Тускуб никак не проявил свой гнев. Он попросту избегал их. А сегодня к Тускубу Лось пошел сам, не пустил Ивана: не любил, чтобы за него кто-то расхлебывал, да и не хотел, чтобы Тускуб подумал, что его боятся. Правитель за все время беседы ни одним мускулом на лице не дал понять, что помнит и как-то оценивает случившееся. Быстро согласившись выделить Сынам Неба летающие корабли, он не смог утаить промелькнувшую в глазах радостную усмешку, и настороженный Лось заметил ее.

Иван только рассмеялся его опасениям:

— Пусть радуется, тем больше разочаруется потом!

15

Сыны Неба пожелали исследовать мертвую юго-западную пустыню. Тускуб приказал снарядить экспедицию на двух летающих кораблях. Землян сопровождали три десятка солдат с офицером. Лось и Иван ни секунды не сомневались в указаниях, полученных охранниками: в гиблой пустыне за мрачным карашурским хребтом так легко затеряться!

Чтобы не перегрузить корабли, почти всех солдат пришлось усадить на второй из них. На первом, кроме Лося и Ивана, оказалось всего четверо охранников в смешных яйцеобразных шлемах. Несмотря на стеганые куртки, вид у них был субтильный. Они с опаской поглядывали на гигантов, не выпуская ружей из рук.

Закрутились, загудели несущие винты. Ветром подхватило и понесло сухую траву. Свою долю шума добавили винты-стабилизаторы. Корабли в туче пыли тяжело оторвались от земли, зависли и медленно, с набором высоты пошли на юг, к далекому маломощному солнцу.

Проплыл внизу сельскохозяйственный поселок, замелькали посадки кактусов. Кончились и они, потянулась однообразная равнина. Монотонность движения усыпляла. Солдаты успокоились, втянули головы в широкие воротники. Лось достал трубку, раскурил. «Шохо тао тавра, Шохо-ом», — защебетали солдаты. Слышали они, конечно, как «шохо» глотают дым, но все равно жутковато было видеть это.

Иван внимательно следил за горизонтом. Лишь только показались сбоку, наперехват, три темные точки, он толкнул локтем Лося, достал из кармана радиостанцию и нажал кнопку. Иван не знал, кто устанавливал вторую радиостанцию — на корабле с солдатами. Он только надеялся, что его объяснения оказались достаточными и никто ничего не напутал. Но нет, все в порядке — на летящем сзади корабле сработало реле, вращение винтов резко замедлилось. Корабль клюнул, нырнул и пошел вниз. Закутанный в меха пилот первого корабля, в больших очках-консервах похожий на мальчика, завертел головой, залопотал испуганно. Солдаты бросились к борту.