Звезды не для нас - [19]

– Я тренировался с детства, знаю все современные боевые стойки. Тебе не победить.

– Современные, значит?

Я перевернул катану и опустил перед собой. На лице младшего мелькнуло удивление.

– Вот тебе стиль больного журавля двухсотлетней давности. Умрёшь красиво.

Младший хмыкнул и побежал на меня, виляя то влево, то вправо. Я подался вперёд, одновременно поднимая катану на себя. Парень попытался увернуться, но я вовремя подставил ногу. Он полетел на пол, и я одним движением пригвоздил его к доскам сквозь правую лопатку. Младший закричал, под ним стала растекаться лужа крови.

– Ну как тебе? Дурацкий стиль, поэтому и не прижился. Но против дураков работает.

– Кха! – младший выплюнул кровь, отчаянно пытаясь освободиться из плена.

– Я не против твоего желания обогатиться, честно. Даже поощряю его, ведь такие как ты дают мне работу.

– Отпусти! – прохрипел младший. – Я заплачу!

– О, как ты заговорил! Прости, но у меня есть принципы. Не браться за новую работу, пока не закончу старую. И вот беда, твой отец уже меня нанял. Поэтому ничем не могу помочь.

Младший вдруг вывернулся и метнул в меня танто левой рукой. Я отскочил, оставляя катану в парне. Тот схватился за рукоятку и одним движением выдернул лезвие. Медленно поднялся, тяжело дыша направил катану на меня.

– Сегодня… умрёшь ты… Син!

– Это потому, что я безоружный? Звучит логично.

Младший сделал шаг вперёд и стремглав понёсся ко мне, замахиваясь катаной. Хороший воин. Ноги грамотно ставит, оружие держит правильно. На том берегу легко работу найдёт.

– Судзу! Вперёд.

В груди стало горячо, и воробей, разрывая моё кимоно, яркой огненной стрелой вылетел в сторону младшего. Парень не успел отразить атаку, и Судзу прошил его грудь насквозь. Младший покачнулся и рухнул на пол. Я склонился над ним.

– Ух ты, ещё дышишь. Это ненадолго, конечно. Поэтому запоминай пока можешь.

Младший смотрел на меня ненавидящими глазами и хрипел.

– По ту сторону Небесной Реки найди моего отца, Таму. Дом налево от высокой синей сакуры. Попросись в ученики, скажи, что от Четвёртого. Из тебя выйдет отличный дух-каратель.

По губам младшего я прочитал, куда он хочет меня послать, и улыбнулся.

– Можешь не слушать. Просто предлагаю работу.

Я наклонился к самому уху и прошептал.

– Ведь так ты сможешь вернуться и отомстить.

В его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду, но спустя миг этот взгляд безжизненно потух. Младший покинул этот берег. Я поднялся и повернулся к тяжело дышащей старушке.

– А теперь разберёмся с тобой.

Я шёл по лесной дороге, поигрывая увесистым мешочком. Судзу нахохлившись сидел на плече и молчал.

– Слушай, я ведь извинился. И так нечасто тебя использую.

Воробей покосился на меня, но не ответил.

– Судзу, прекращай дуться. Станешь шариком и улетишь в небо.

– Син, он будет тебя искать.

Я остановился и удивлённо посмотрел на воробья.

– Так ты из-за этого переживаешь? Заботишься о моей шкуре?

– Дух-каратель может тебя убить по-настоящему.

– Всегда хотел знать, куда попадают духи смерти после смерти.

Судзу яростно клюнул меня в щеку.

– Ай! Да за что?

– За глупость. Он будет мстить!

– Месть – это болезнь нищих людей. Духи не могут позволить себе зацикливаться на чём-то одном. В первые годы работы у него будет слишком много, чтобы находить на меня время. А потом он втянется и забудет о мести. Потому что работа ему понравится.

Я погладил воробья по голове и улыбнулся.

– Мне же понравилась.

Руби!

Марина Румянцева

г. Тверь

Жёсткая щётка скользила по волосам.

Сверху вниз. Сверху вниз. Сверху вниз.

Не налюбоваться, какие они красивые и блестящие.

Аделька рассыпала локоны по плечам.

Затушила несколько свечей, тень легла на лицо, но волосы всё так же сияли в зеркале.

Красота!

Только не смотреть в эти маленькие глазки, на этот горбатый нос, на эти тонкие блёклые губы.

За окном, в темноте ночи, послышался смех. Разлился ручьём. Зазвенел колокольчиком.

Гулянья в самом разгаре.

Но у Адельки свои дела. Сегодня или никогда. Послезавтра конец Недели сватовства, если не решиться сейчас, «потом» уже может не быть.

Любимый женится. Женится! На другой.

Аделька так и останется в девках. Ничего-то у неё нет, ни красоты, ни приданого. Только Чёрная книга. Бабкина. Сначала была у матери, но теперь досталась Адельке.

Мать в прошлом году померла от лихорадки, отец запил, и Аделька оказалась предоставлена сама себе.

Но невелика печаль, в книге много всего интересного. Про травы, про знаки солнечные и лунные. Про погоду. Но главное, про любовь.

Аделька плюнула в зеркало, знаки нарисовала кровью. Колоть палец иголкой оказалось больнее, чем она думала, но ради любви можно пойти на жертвы.

Зеркало потемнело и перестало отражать.

Пламя затрепетало и погасло, дым от свечей потянулся к полу. Заклубился, словно туман. Окутал белёный пол, голые ступни. Заплескался морем у щиколоток.

Повеяло холодом.

Аделька сглотнула. Приложила руку к плоской груди, глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Неси кадушку для жертв.

– Пусть сначала Валько женится мне! Ничего не получишь до этого!

– Дай ещё крови…

Аделька надавила проколотый палец. Тёмная капля тут же выступила, покатилась по ладони.

За спиной отчётливо слышно, как лихо сглотнуло.