Звезды не для нас - [21]

– Мы так на автобус опоздаем, – хмуро ответил я, разворачиваясь и уводя нас на другую улицу.

На этой как раз было пусто и тихо. Прогнившие заборы, которые под напором шевелящейся без ветра крапивы упали в нескольких местах, и дома, в которых заколотили окна и двери. И пускай, что в одном изнутри.

Шум свадьбы вдруг стал громче, словно она приближалась. Праздничная песня звучала уже не так весело. Скорее, надрывно и неестественно. Я повёл нас вперёд.

– Странности творятся в последнее время, – задумчиво пробормотал деда Толя. – Мож, бомбу какую хитрую где взорвали.

Я промолчал, беспокойно смотря на последний участок. Его не было видно вначале, а поворачивать уже было поздно.

Вместо забора там стояли двери самых разных размеров. Столько не нашлось бы во всей деревне.

Едва мы поравнялись с первой дверью, в неё постучали. Дед не обратил внимания, и я спешно повёл его дальше. Стучали и во вторую, и третью. В каждую следующую, когда мы проходили мимо.

Стоило пройти странный участок, двери затряслись. Во все стали стучать одновременно. Требовательно и угрожающей.

Я даже не обернулся. Свадьба была уже на этой улице.

Может, деда Толя был прав. Пока я был в деревне, в мире что-то произошло. Повзрывали столько бомб, что он не выдержал. Или, может, деревня стала исчезать, потому что о ней все забыли. Так бывает с вещами или людьми. Только те тихо пропадают, а деревня вот решила не сдаваться.

Мы практически добежали до остановки, тяжело дыша. Там стоял жёлтый автобус с заклеенным картоном от коробок передним окном.

Свадьба осталась позади. Я надеялся, что она решила открыть какую-нибудь дверь.

– Ну ладно, Ванечка, – сказал деда Толя, грустно улыбаясь. – А вот и крайний автобус. Я был очень рад, что ты решил навестить. Приезжай ещё. Мы тут гостям всегда рады.

Я крепко обнял деда и прошептал, сдерживая слёзы:

– Конечно. Обязательно.

Автобус затарахтел и поехал. Я был единственным пассажиром, поэтому уселся прямо за водителем, которого скрывала заклеенная рекламой перегородка.

Деда Толя оказался интересным и весёлым человек. Когда-то он был лётчиком и многое повидал. Мама об этом даже не рассказывала, будто его и не существовало. Если не считать коровы, дед жил один. Сердце становилось будто бы тяжелее, когда я думал об этом. В иной ситуации я бы правда стал приезжать в деревню каждое лето.

Жаль, что многие знания приходят к нам слишком поздно.

Никуда не сворачивавший автобус снова подъехал к деревне и остановился. Я потёр бороду, которая начала расти год назад, и вышел.

– Ну, здравствуй, Ваня, – радостно сказал деда Толя. – Пойдём. Я тебя корову доить научу. А там, глядишь, три месяца и обратно крайним автобусом, прямиком в пятый класс.

– Последним, деда Толя, – грустно поправил его я.

Хронический Вывих Мозга

Олег Балханов

г. Улан-Удэ

Шел шестнадцатый год от начала пандемии зомби-вируса. В марте 2048-го года, после трех лет службы в эко-спецназе, Вику Кирсанову перевели в резерв и отправили из Москвы в тыл. Ее назначили егерем экоконтроля в небольшом городке.

Зомби тут появлялись редко. Вика принимала жалобы от местных жителей, доставала из оружейки дробовик, автомат и экспансивные патроны. С парой пистолетов, заряженных дум-думами, она и так никогда не расставалась. Записывала в журнал дату, номер заявки и принимала боевые сто грамм из термоса с авамори. Вика привыкла все делать сама. Кроме уборки и утилизации – для этого была отдельная статья в бюджете, и местные бились за право отскрести мозги с мостовой или выловить трупы из озера.

Вика знала, что в этой дыре она ненадолго. Как перезарядит батарейки, попросится обратно в спецназ. Она часто вспоминала городскую мясорубку без выходных и праздников в стиле «рука колоть устала… и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Поспать там удавалось в лучшем случае часа четыре.

На новом месте она отдыхала. По сравнению с Москвой, здесь был настоящий курорт. Узнав об этом, в гости к ней собралась лучшая подруга Нина Громова. Она сказала, что приедет в августе и привезет свою младшую сестру на пару месяцев.

Нину направили на север, в секретную лабораторию на курсы повышения квалификации по разработке боевых ядов. Детям до шестнадцати въезд туда запрещен, так что взять сестру с собой у Нины не получалось, а никаких родственников у них не осталось.

Сестру Нины звали Соня. Это была особенная девочка, она была с самого рождения серьезно больна. У Вики губы непроизвольно растягивались до ушей в дурацкой улыбке из-за диагноза Сони. Если коротко – хронический вывих мозга. Доктора не знали, с чем столкнулись, и придумывали такие диагнозы, чтобы хоть как-то классифицировать сотни разных новых болезней, появившихся за последние пятнадцать лет.

Вика представила, как Соню пригласили бы на одно тв-шоу в прошлой жизни. И как ведущие, клинические идиоты, смеялись бы над ней: знакомьтесь – это Соня, а это ее диагноз, Хронический Вывих Мозга.

Но внутри у Вики все сжималось, и рука тянулась к холодильнику за ингредиентами для порции «Гнойной Мэри». Прошло почти три года с того памятного барбекю, когда она видела Соню в последний раз. Потом лишь пару редких фотографий в олигофрамме, пока тот не накрылся вместе с мордолентой. Соня в тот день заскучала и продемонстрировала одно из своих отклонений. Некоторых гостей пришлось откачивать, в том числе троих видавших виды спецназовцев.