Звезды комбата - [56]

…Плацдармы, плацдармы, плацдармы. Сколько их захватила танковая армия П. С. Рыбалко за годы войны! На Донце и Днепре, на Висле и Одере, Пилице и Варте. Впереди был последний плацдарм — на западном берегу Шпрее. Его еще нужно было захватить, удержать и обеспечить танковой армии выход с него на оперативный простор для удара по Берлину.

Из леса, маячившего левее места расположения батальона, куда направился в разведдозор танк Силантьева, послышались выстрелы, и невдалеке начали рваться снаряды.

Хохряков услышал в шлемофоне голос Силантьева:

— На меня вышла большая группа танков противника. Вступил с ними в отвлекающий бой. Тяжело ранен. Передаю командование Курятникову.

Стремясь отвести в укрытия тылы батальона из зоны вражеского огня и освободить дорогу для большого маневра танков, Бычковский и Дмитриенко кинулись в хвост колонны.

Но враг уже успел подбить два грузовика, и они преградили путь к отходу остальным. И Хохряков скомандовал:

— К бою! Полный вперед!

Бывают в жизни воина минуты, когда его умение владеть собой и своим оружием, все его моральные силы подвергаются решающему испытанию. Эти минуты чаще всего бывают при атаке на сильно укрепленный объект, когда ты идешь навстречу врагу и знаешь: противник целится, вот-вот, в любое мгновение, обрушит на тебя всю мощь губительного огня. А надо, не дрогнув, сокрушить опорный пункт и выполнить боевую задачу. Во многих боях Хохряков со своими гвардейцами входил в такие смертоносные зоны огня и почти всегда выходил из них победителем.

Стоя в открытом люке танка, мчавшегося к селу Гари, Хохряков думал о том, что предстоящий последний плацдарм придется добывать дорогой ценой: гитлеровцы просто так, за здорово живешь, не подпустят к Берлину. Из информации комбрига Чугункова он знал, что навстречу гитлеровцы перебрасывают с запада на рубеж Шпрее полнокровную танковую дивизию, отдельные эсэсовские танковые полки, отряды фаустпатронщиков и фольксштурмовцев.

Болотистая местность очень мешала маневру наших машин. Спереди нарастал гул танкового боя.

«Наверное, это уже дают о себе знать резервы противника», — подумал комбат.

Батальон Хохрякова, следуя за штурмовыми группами, вступил в опустевшую часть селения. Оказалось, что фашисты ушли отсюда на западную окраину под ударами гвардейцев Субботина.

Танки Хохрякова рассредоточились. Но гитлеровцы, видимо, и рассчитывали на такой маневр: втянуть танкистов в Гари и уничтожить их машины вместе с постройками. Противник не замедлил открыть по селению сокрушительный огонь, пытаясь окружить и уничтожить прежде всего пробившийся к западной окраине этого населенного пункта батальон майора К. Е. Яценко.

Разгорелся трудный бой с численно превосходящим противником. Как выяснилось потом, 54-ю атаковали главные силы 21-й танковой дивизии гитлеровцев — почти сто средних и тяжелых танков.

Незаметно ночь перешла в серый, мглистый рассвет. Противник повел по подразделениям бригады прицельный огонь из всех видов оружия, затем двинулся в контратаку.

Гитлеровцы с разных направлений атаковали позиции, наспех занятые подразделениями бригады, группами по 20—25 танков. Наиболее мощные атаки последовали из района Требенсдорфа на западную окраину Гари и из района Маттенсдорфа на восточную окраину этого населенного пункта. Противник пытался окружить всю бригаду, к тому времени уже полностью втянувшуюся в Гари.

Полковник И. И. Чугунков приказал командиру 3-го танкового батальона под прикрытием хохряковских машин отвести свои роты из-под ураганного флангового огня «тигров» и «пантер» к высоте 90,4, господствующей над селением с севера.

Как уже было сказано, батальон Хохрякова действовал без 1-й роты. Хохряков, сопровождаемый ординарцем Василием Шевченко, перебежками двинулся на обход своих танков, проверяя занятые ими позиции. Вести прицельный огонь многим экипажам мешали здания, а некоторые прекратили стрельбу, экономя снаряды для более трудного случая.

Командирский танк в отсутствие комбата вел огонь с восточной окраины села. Здесь вскоре погиб лейтенант, недавно принявший этот Т-34 (имя его авторам пока неизвестно). Затем был ранен пытавшийся вынести тело лейтенанта стрелок-радист. В тридцатьчетверке теперь остались два человека — механик-водитель сержант Прозоровский и командир орудия гвардии сержант Былинин.

Борису Былинину было не впервой действовать за троих. Теперь, замещая командира экипажа, он приказал отвести танк под прикрытие каменного здания.

Хохряков вместе с ординарцем пробрался к танку, постучал по броне и спросил выглянувшего из люка Былинина:

— Боря, почему не стреляешь?

— Да куда же стрелять, Семен Васильевич? Ни одной цели не видно.

— Ищи хорошую позицию, — приказал Былинину Хохряков. — Ты ведь пушкарь, понимаешь, что к чему. В этой западне нам придется отбиваться, пока подойдут главные силы.

В наушниках шлемофона Былинин услышал тревожный голос Чугункова, вызывавшего к рации комбата.

Комбриг приказывал, прикрываясь огнем роты Овчинникова, всем отходить к высоте 90,4.

— Понял вас! Выполняю! — ответил Хохряков.

Вскоре Хохрякова нашел связной от экипажа Силантьева — Курятникова.