Звезды комбата - [45]

Вошел адъютант, тихо и четко доложил: «Готово».

Павел Семенович озорно подмигнул:

— По чарке всем!

Адъютант откупорил бутылку «московской», которой командарм угощал только в особых случаях.

Выпили за успех и славу батальона.

Затем Рыбалко спросил о потерях батальона. Хохряков с грустью в голосе доложил. Командарм попросил назвать всех поименно. Генерал лично знал многих танкистов. Лицо Павла Семеновича посуровело, сделалось сразу постаревшим.

Командарм, помолчав, тоном приказа произнес:

— Всех участников операции соответственно заслугам представить к наградам! А тебя, Хохряков, я представляю ко второй Золотой Звезде. Приводи батальон в надлежащий, гвардейский вид. Отдохнуть, переодеть всех в новое обмундирование и переобуть. На все даю двое суток. Учтите: скоро вам в головном отряде армии предстоит пересечь границу Германии. Будьте достойны этой чести. Наша задача — побыстрее добить фашистского зверя. Но мы должны помнить о высоком звании советского солдата, о его чести и достоинстве. Хоть и велика у бойцов жажда мести за все зверства, содеянные фашистами на нашей земле, особенно у тех, у кого погибли родные, будем беспощадны к врагу на поле боя, но гуманны к побежденным. Никаких насилий над мирным гражданским населением. Никакого мародерства, никакого самоуправства над пленными. Мы — армия, освобождающая народы Европы, в том числе немецкий народ, от гитлеровского фашизма. Вы, Хохряков и Пикалов, — комиссары с немалым опытом, остальные — коммунисты. Вам ли объяснять, как все это важно? Так что я надеюсь на вас. Ну, сынки, до встречи на Одере! А затем — и в Берлине!

Рыбалко снова обнял Хохрякова, как бы благословляя на новые подвиги.

…Вскоре был опубликован Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении Героя Советского Союза гвардии майора Семена Васильевича Хохрякова второй медалью «Золотая Звезда». Тем же Указом механику-водителю гвардии старшему сержанту Иванову Ивану Михайловичу, командиру взвода мотострелков лейтенанту Сотникову Николаю Михайловичу, командиру отделения взвода разведки гвардии старшине Удову Степану Ивановичу и командиру танковой роты гвардии старшему лейтенанту Моцному Анатолию Андреевичу присвоено звание Героя Советского Союза.

Командир танкового разведвзвода гвардии лейтенант Г. А. Агеев и командир танковой роты гвардии старший лейтенант В. И. Машинин были награждены орденом Ленина. Следует особо отметить, что все воины, принимавшие участие в освобождении Ченстоховы, были отмечены наградами Родины. Командарм свое слово сдержал.

Хохряков со своими заместителями — капитанами Козловым, Пикаловым и начальником штаба Пушковым — шел по только что освобожденному городу и думал о сказанном генералом Рыбалко, о предстоящих жестоких боях, об освободительной миссии Красной Армии. О беспощадности и гуманизме.

Тысячу раз прав командарм. И такой поворот не в новость тебе, Хохряков. Все годы жажда мести врагу была на твоем вооружении, к ней не раз призывали твои пламенные слова в трудные минуты боя. «Папа, убей фашиста!» — пестрели плакаты на улицах городов и сел в тылу. И безусые семнадцатилетние юноши, еще не видавшие врага в лицо, еще постигавшие немудреное ремесло заряжать тяжелую для них «трехлинейку», уже пылали пламенем мести. У многих это был огонь мести за убитого отца или мать, за разоренный фашистами родной дом. И теперь на немецкой земле кое-кто мог бы поступить опрометчиво. Но ведь немецкие старики, дети и матери — не убийцы, а безоружные жители своей страны. По законам же советского гуманизма даже отъявленные гитлеровцы, сложившие оружие, должны отвечать за свои злодеяния перед справедливым судом народов, а не перед слепой стихией мести.

…Наступило утро в освобожденной Ченстохове. Временами то в одном, то в другом конце города раздавались пулеметные очереди: это гвардейцы майора Горюшкина «выкуривали» из подвалов прячущихся гитлеровцев.

Постепенно в городе затихали выстрелы, вдали глохли могучие моторы гвардейских машин. Поскольку в город вот-вот должны были вступить главные силы бригады и корпуса, Хохряков отдал необходимые распоряжения о предстоящей смене позиций. По его приказу в парк, где расположился командный пункт передового отряда, были перевезены останки танкистов и мотострелков, погибших в бою за освобождение Ченстоховы.

— Переложить павших в битве воинов на штабной и командирский танки, — с глубокой душевной болью распорядился Хохряков.

Алексей Яковлевич Башев был почти ровесником комбата. Исполнительный и трудолюбивый, в предвоенные годы калининский рабочий, коммунист Башев до 1942-го служил в тыловых частях, готовил кадры для фронта и рвался в бой. В сражениях с оккупантами показал себя достойно. Только за час боя в Ченстохове экипаж Башева раздавил три пушки с расчетами и вывел из строя несколько десятков вражеских пехотинцев.

Мало провоевал в батальоне и замполит Семен Платонович Кива. Один из авторов этой книги, Н. И. Балдук, встречался с С. П. Кивой еще в первые дни войны в Казанском танковом училище, где Семен Платонович был комиссаром танкового батальона. Да, Кива воспитал для фронта не одну сотню мужественных офицеров-танкистов. Семен Платонович был родом из Харькова, тоже рабочий. Он хорошо владел боевой техникой и увлекал подчиненных прежде всего личным примером, образцовым использованием оружия в бою.