Звезды исчезают на рассвете - [17]

Она сообщала также, что Фоуден около двух лет назад повздорил с владельцем пакетботов «Кристалл» и «Вечерняя звезда». Ссора разгорелась, по его словам, из-за денег. Я так не считаю (сообщает миссис Ферри), так как Эстальца, владелец этих судов, год спустя был убит в ночном заведении в Касабланке. Причиной ссоры были не деньги, а женщина, и я подозреваю, что удар был нанесен именно Фоуденом. Я не утверждаю, что он собственноручно убил Эстальцу, но, как вы знаете, при помощи денег не так уж и трудно от кого-нибудь избавиться.

Фоуден заявил, что в результате его ссоры с Эстальцей и последовавшей за ней смерти судовладельца на его след напали немцы. Он полагает, что Эстальца находился у них на службе и тайно провозил на своих судах их агентов. Фоуден добавляет, что Эстальца был в курсе его визитов к британским представителям и попыток ввести их в курс истинных событий. Возможно, это действительно так. Немцы долгое время причиняли нам массу неприятностей. Они вцепились в эту страну мертвой хваткой. Им было известно все, они использовали агентов разных национальностей, и много воды утечет, пока удастся освободить страну от их влияния.

— В действительности, — продолжает миссис Ферри, — я полагаю, что сейчас, как никогда, в стране сложились наихудшие условия, так как люди Виши — можете мне поверить, их тут предостаточно, — ныне работают не столько на немцев, сколько на самих себя. Они отлично знают, что не выпутаются из данной ситуации невредимыми и где-то для них уже готовят славную виселицу.

В этой стране немало мест, где сторонник де Голля имеет так же мало шансов уцелеть, как улитка в щучьей пасти.

Вы видите, таким образом, что тактика Фоудена вполне ясна и понятна. Он заявляет, что вследствие этих дел немцы схватили его. Это произошло десять месяцев назад. Ему вменили в вину какое-то пустяковое нарушение и направили в один из внутренних правительственных лагерей. Он утверждает, что шайка местных головорезов на жаловании у немцев и вишистов и использует сборный пункт как концлагерь; большинство несчастных оттуда никогда не выйдет.

Этот Фоуден решительный малый. Он заявляет, что сведения, которыми он обладает, произведут эффект динамитного взрыва, когда станут достоянием общественности. Как ни странно, но это может оказаться правдой. Нам известно об этой сложной сети и о выполняемых ею заданиях в самых широких масштабах. Нет средств, чтобы приостановить их деятельность. А в период, о котором сообщает Фоуден, это сделать было еще труднее. Так что вполне возможно, что у него и вправду есть кое-какие ценные сведения. Неприятно то, что он соглашается лишь продать их, и за огромные деньги. Он говорит, что английские власти дважды его преследовали, что именно им он обязан десятью месяцами заключения и нищенским существованием. Больше он не даст себя облапошить. Он требует деньги вперед, а говорить будет после.

В числе прочего, он заявляет…

Куэйл продолжал читать. Его завораживали слова, напечатанные черным шрифтом на тонкой бумаге. Для него они были полны скрытого смысла. Эти тонкие, как луковая шелуха, листочки означали скорый поворот множества событий, одни из которых будут заурядными и обыденными, другие неприятными, а третьи — поистине трагическими. Он задумался.

Затем Куэйл закончил чтение рапорта, поднес бумажки-шелуху к огню и сжег их. Поднялся, прошел через кухню в смежное помещение. У него в кабинете молодая женщина приятной наружности, со светлыми завитыми волосами, одетая в отлично сшитый и обтягивающий ее фигуру костюм, старательно печатала на машинке.

— Где сейчас Грили? — спросил Куэйл.

Она прервала работу, подумала секунду и переспросила:

— Грили? Он сейчас ничем не занят. Он у себя в Суанси.

— Ясно… — отозвался Куэйл. — И с какого времени он там?

— Да уже три недели, — ответила она без колебаний.

— Долгий же у него получился отпуск, — сказал Куэйл. — Вызовите его. Передайте ему, пусть встретится со мной завтра вечером, как обычно.

— Разумеется, мистер Куэйл.

Затем Куэйл вернулся в свою спальню и растянулся на кровати. Он прикрыл глаза, но его рассудок наполовину бодрствовал, как всегда, в ожидании телефонного звонка.

II

Грили, сидя за деревянным столом, пил уже вторую чашку чая, поглядывая на водителей грузовиков, наскоро поглощавших свой ужин перед отъездом. Что за собачья работа — крутить баранку в военное время, подумалось ему.

А вообще-то они славные ребята. Наверное, не так уж плохо вести грузовик при лунном свете, но в такую темную ночь, вроде нынешней, надо все время быть начеку. Паршивая работенка. Ему бы она не понравилась. Он закурил сигарету и тихонько усмехнулся, представив, что сказал бы любой из этих шоферов, если бы ему предложили взяться за собственное ремесло. Грили философски подумал, что это только чужая работа производит отталкивающее впечатление. Лично он вряд ли возражал бы против любой работы, ему действительно было все равно, чем заниматься. Ему лишь было непонятно, в какую такую новую авантюру он вляпался очертя голову. Он затянулся сигаретным дымом и подумал о своем кокетливом домике в Суанси, о своей жене, которая считала его уполномоченным от заводов, работающих на оборону. Что ж, тем лучше. Чего не знаешь, о том не грустишь, а у бедняжки и без того достаточно забот.