Звездный врач - [19]

Соединенные между собой палочки превратились в длинные щипцы. В процессе обследования пострадавшего Коун вытаскивала из сумки и другие инструменты: деревянные зонды, шпатели и увеличительные стекла на длинных рукоятках, а затем приступила к обработке ран тонкими кисточками и тампонами, по всей вероятности, смоченными антисептическими растворами. Затем она приступила к сшиванию краев крупных ран, которое произвела с помощью хитрого устройства, крепящегося к щипцам. Все процедуры показались Конвею поверхностными и чересчур медленными.

Конвей быстро выдвинул телескопическую рукоятку сканера, постаравшись, чтобы её длина равнялась длине щипцов, которыми орудовала Коун, опустился на четвереньки и протянул Коун прибор.

– Могут иметь место внутренние поражения, – сказал он. – Этот прибор покажет их.

Коун не поблагодарила Конвея – она была слишком занята и ей было не до учтивости, но тут же отложила щипцы и взяла у Конвея сканер. Поначалу она действовала им неумело, но довольно скоро освоилась с системой управления прибором, предназначенной для людских рук, и принялась заправски регулировать фокусное расстояние и увеличение.

– Имеется небольшое кровотечение в области обожженной части тела, – сообщила гоглесканка через несколько минут. – Однако наибольшую опасность для пострадавшего представляет прекращение кровоснабжения области черепа – вот здесь, – которое вызвано сдавлением главной черепной артерии под весом бревна. Это сдавление вызвало и потерю пострадавшим сознания, чем объясняется то, что он перестал производить звуки и движения.

– Нужно произвести реанимацию? – спросил Конвей.

– На реанимацию нет времени, – отвечала Коун. – Знания относительно единиц времени, используемых инопланетным целителем, отсутствуют, однако терминальное состояние должно наступить приблизительно через одну пятидесятую часть промежутка между местным восходом и закатом. Но стоит попытаться…

Конвей оглянулся на Вейнрайта. Тот тихо проговорил:

– Около пятнадцати минут.

–..подсунуть под бревно клин, – продолжала Коун, – и выгрести обломки из-под пострадавшего, дабы он пришел в положение, при котором было бы ликвидировано давление бревна. Существует также риск дальнейшего обрушения, так что всем существам, помимо пострадавшего и его целителя, следует как можно скорее отойти подальше от места происшествия в интересах их безопасности.

С этими словами Коун развернула сканер рукояткой к Конвею и подала ему. Затем она приладила к щипцам приспособление для разгребания обломков.

Конвей переживал кошмарные ощущения. Дело, по сути, выеденного яйца не стоило, а он был вынужден стоять, держа руки за спиной. Стоять и смотреть, как погибает раненый гоглесканец, было нестерпимо, в то время как существовало столько способов спасти его. Тем не менее Конвею было строго-настрого запрещено даже приближаться к несчастному, хотя Коун прекрасно понимала, что он может и хочет помочь. Глупее не придумаешь, но, видимо, эта глупость имела под собой какой-то резон, уходивший корнями в дебри гоглесканской цивилизации.

Конвей беспомощно посмотрел на Вейнрайта, оценил его могучую мускулатуру, обтянутую форменным комбинезоном, и предпринял ещё одну попытку.

– Если пострадавший без сознания, – сказал Конвей, – то на нем не может отрицательно сказаться присутствие рядом других существ и их прикосновение. Существа с другой планеты могли бы легко приподнять бревно, чтобы высвободить тело пострадавшего.

– Слишком много наблюдающих, – отозвалась Коун. Она явно пребывала в нерешительности, судя по тому, что подняла и вновь опустила приготовленные для работы щипцы. Затем она приладила к ним новые наконечники, достала из сумки моток тонкой бечевки и с помощью щипцов обмотала ею ноги пострадавшего. – Хорошо, – сказала она наконец, – но есть большой риск. Чужестранцы не должны тесно приближаться к пострадавшему и его целительнице и обязаны постараться, чтобы другие не увидели, как они приближаются, пусть даже с самыми благими намерениями.

Конвей не стал уточнять, какую степень приближения подразумевает Коун под словом «тесно». Он, опередив лейтенанта, шагнул в широкий дверной проем, после чего они с Вейнрайтом подняли бревно за один конец и уложили на плечи. При этом они, естественно, встали очень близко один к другому, что могло заставить зевак разволноваться, но в дверном проеме лежала тень, и скорее всего тоглесканцы не слишком хорошо видели людей. Да, собственно, в эти мгновения Конвею было совсем не до того, что там подумают гоглесканцы.

Пыль и штукатурка посыпалась на них с Вейнрайтом, как только они приподняли торец бревна на три, потом на четыре и, наконец, почти на шесть дюймов. Увы, та часть бревна, под которой лежал несчастный гоглесканец, приподнялась всего-то дюйма на два. Коун успела крепко обвязать веревкой ноги пострадавшего и вдобавок несколько раз обернула её вокруг собственного туловища. Она ухватилась за веревку, покрепче уперлась в землю ногами и попыталась потянуть веревку на себя, став при этом похожей на участника команды по перетягиванию каната. Увы, её усилия оказалась безрезультатны. Гоглесканцы-ФОКТ были чересчур миниатюрны и физиологически не приспособлены к такой тяжелой работе.