Звездный удар - [27]

Сэм крутанулся на каблуках и впился взглядом в Мэрфи.

— Слушай. Сейчас мы в заднице. Усек? Никто не понимает, что к чему. Это не обычное задание, придурок. Утри сопли, а то захлебнешься!

— Но, капитан…

— Заткнись, Мэрфи! — заорал Сэм, сверля лейтенанта бешеными глазами. — Я все знаю. Да, мы до сих пор целы, потому что мы лучшие. И здесь мы потому, что мы лучше всех. Задумайся, парень! Сейчас мы не ждем задания, мы уже его выполняем, и дел такого рода у нас никогда не было. И никаких шуточек, понял? Это тебе не с компьютерами играть и не с бабами возиться! Держи себя в руках! Ты веришь, что дерьмо — коричневое и твердое? Поверь мне тогда, что я тебя, осла, вздерну, если что не так! — Он расправил плечи и широко улыбнулся прямо в протрезвевшие глаза Мэрфи, И добавил более мягко: — А кроме того, Мэрфи, это приказ.

Мэрфи хихикнул.

— Да, капитан. Усек. Мы с Мэйсоном попридержим мальчиков. Пока этот модно разодетый спецназовский омлет не поджарится, мы не будем кидать в него тухлые яйца.

— Не теряй веры, бэби, — сказал Сэм, хлопнул в ладоши и шагнул к дверям. Вздрогнул и обернулся назад. На губах Мэрфи играла невинная улыбочка.

Какого черта, к ним нельзя поворачиваться спиной!

Холодными мышиными лапками по его позвоночнику от затылка до ног пробежала противная дрожь.

ГЛАВА 6

— Мы здесь как в клетке у льва, — нервно сказал Мика Габания, наливая из кофейника еще одну чашку на удивление хорошего кофе.

Виктор внутренне содрогнулся, услышав зловещие нотки в его голосе. Габания не годится для этого. Мика — сам тигр, сам хищник, он не будет сидеть в клетке — особенно в той, которую соорудил враг. Пока все не закончится, будет много хлопот. Подобно голубоватым облачкам сигаретного дыма, по комнате расползалось недовольство — Виктор чувствовал это.

Лейтенант Николай Маленков пощелкал переключателями каналов стереоприемника и нашел передачу классической музыки. Он рассмеялся.

— Мика, старина, наслаждайся жизнью капиталистов. Подумай. Однажды и очень скоро мы избавимся от их деспотичного мира. Изо всех сил американцы борются с жизнью, пробираясь по этим толстым коврам. Представляешь, какую боль они испытывают, слушая скверную музыку в отличном стереоисполнении. Это варварство — заставлять нас существовать в этом плюшевом загнивающем логове. И в то же время жалеть их из-за этих излишеств. — Маленков переминался с ноги на ногу. — Жалеть их!

Виктор напомнил:

— Николай, ты еще не свободен от КГБ.

Лицо Маленкова вытянулось.

— И после всех этих лет и многих сражений, когда наши жизни висели на волоске, ты хочешь убедить меня, что в нашей команде ты являешься их ушами? Я знаю, что раньше мы работали для них — спасибо партии за ее мудрость, — но узнать, что ты тот самый человек, который держал меня под своим славным каблуком? Я напуган, товарищ майор! — Николай поднес руку ко лбу, как бы защищаясь.

Это драматическое заявление заставило усмехнуться даже сурового Мику. Он вылил в кофе полстакана водки и подозрительно оглядел комнату.

— Николай, я рад, что ты можешь зубоскалить в окружении врагов. Я надеюсь, что ты будешь улыбаться и тогда, когда мы покинем это место… если мы его покинем. А что, если будет потасовка? Куда нам податься? Ты что, думаешь, что сможешь вырваться из их тисков с помощью своего остроумия и боевого ножа, а улетишь из этого арктического тайника в своем вещмешке?

— Я не собираюсь много думать о побеге, — отмахнулся Николай.

Он не отрывал глаз от цветного телевизора, стоявшего в углу комнаты.

— Ты уже капитулировал перед американцами? — Мика скрестил руки на груди и вопросительно вздернул бровь.

— Не совсем. Понимаешь, мы здесь не одни. — Маленков улыбнулся, с интересом глядя, как Габания наполняет для него стакан, потом отвел глаза и стал внимательно изучать деревянные панели на стенах. — Брось ребячиться, Мика. Около часа назад я видел Светлану Детову. Однажды я уже встречался с ней во время совместной с КГБ операции. Там, где есть КГБ…

— …благонамеренному советскому человеку нечего бояться, — закончил за него Виктор. Он бросил последний взгляд на себя в зеркало и проворно выхватил стакан из руки Николая. Сделав небольшой глоток, он вручил стакан хозяину.

— Ну а что ты, Виктор, думаешь по этому поводу? Чем все это кончится? Мы станем космонавтами? В этом есть какой-то смысл? — Маленков беспокойно огляделся: он не был уверена безопасности, находясь в этом помещении. Он уже проверил места, где коварные американцы могли спрятать подслушивающую аппаратуру.

Виктор прополоскал рот жидкостью, поморщился и проглотил. Наверняка у американцев есть что-то получше! Неудивительно, что все они пьют коньяк или виски.

Он переступил с ноги на ногу и задумался.

— Я не знаю, что и думать. Космос? — Виктор поднял руки. — Нас попросили верить, что эти Ахимса — настоящие пришельцы. А почему нет? Очень трудно изменить привычный образ мыслей, разве не так, друзья? Ну что, может быть, поверим в это? Просто будем действовать так, словно нам предложили повоевать на стороне этих круглых белых пришельцев. И мы это сделаем.

— Бездельники, каждую ночь летающие в Афганистан, — со вздохом добавил Маленков.